Сведения из литературных источников о мавзолее Ходжи Ахмеда Ясави (XVIII − начало ХХ вв.)

Татищев В.Н. История Российская с самых древнейших времён неусыпными трудами через тридцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и Астраханским губернатором Васильем Никитичем Татищевым. − М.: Изд.  Императорского Московского ун-та, − Кн.I. − Ч.2. − 600 с.

Глава осьмаянадесять.

Остатки скиф, турок и татар

«О граде Туркестане два обстоятельства мне известны: объявленной Ахун сказывал, что оной построен внучатами Трюка1 сына Афетова, от котораго и извание получил; он же имеет и другое имя Еский, и оное якобы старее перваго, и сие весьма далеко, даже до Индии и Китая распространялось, в которое заключались Кашкар, Табат [мню Тибет], Яркен, Хождант, Ташкент, Мартикан, Фартак, Янчиха, Сархутян, Утрар, Сабран, Барзязин и пр. и все оныя власти Туркестани подлежали. Сииимена неколико невразумительны, грады ль или области значат, и как ныне именуемы, я требовал изъяснения. По Персидской Истории сей град построен от Джамшит Шаха, которой якобы в Персии был четвёртый, и ежели его почесть за Ксеркса, то по римскому счислению  приходит около 3460, до Христа близ 500 лет. СейДжамшит Шах всею сею страною владел, и построил для пристанищ его войскам три града, яко сей Тюрюк стан, Утрар и Сабран. Оные все целы, и суть малыя крепостцы. В Туркестан неколико семей от Срацын рода Магометова перешли, которые называются Ходжы, и оных Магометане доднесь высоко почитают, и есть близ Туркестана гроб великаго их святаго Ходжи Ахмет не малаго каменнаго здания: о сём пространная басня чудес показана, но к нашему порядку не принадлежит, для того оставлена». (С.281 – 282).

Рычков П.И. История оренбургская (1730−1750). Издание Оренбургского Губернского статистического комитета. Под ред. и прим.Н.М. Гутьяра. − Оренбург: Типолит. И.И. Евфимовского-Мировецкого, − 100 с.

«К последним словам в рукописи следующая приписка: «Город Туркестан в полуденной стороне великой татарии, от Оренбурга расстоянием лёгкой езды дней 10 или 15 по пути к Ташкенту, не доезжая до оного дня за два или за три; стоят при реке называемой Карасу, т.е. Чёрная вода. Улицы в нём кривые и весьма тесные, так что поперёк ииде меньше одной сажени. Домов в нём, по тамошнему обыкновению строенных, однако гораздо хуже ташкентских, с тысячу. Фортеции никакой регулярной нет, токмо имеется округ [всего жилья] стена глиняная и вкруг её небольшой ров с водою. Мечетей в нём три, из которых одна древней и хорошей работы и мечеть в себе многое число разных покоев (заключает); в ней погребён по магометанскому закону за великого почитаемый святой, и у гроба оного тамошних жителей мольбища бывают. В сём городе никаких базаров нет, а жители [его] всеми торгами отъезжают в Ташкент. На полях около его родятся пшеница, ячмень, просо и хлопчатая бумага. В одном дне от сего города, сказывают, яки бы имеется гора, именуемая Каратау (то есть Чёрная), где прежде добывали золото, но ныне ташкентцы оного не добывают, сказуя, что никто тому не умеет. Впрочем, хоть в сём городе особенный хан имеется, но никакой власти не имеет и управляет всеобще с присылаемыми от зюнгорского владельца зайсангами, ибо как [сим] городом, так и Ташкентом и Большой киргизской ордою предподавними годами означенный зюнгорский владелец овладел». (С.39 − 40).

И. Рычков. Краткое известие о татарах и о нынешнем состоянии тех народов, которые в Европе под имянем татар разумеются. Собрано в Оренбурге ис книг турецких и персидских и по скаскам бывалых в тех местах людей, к разсмотрению при сочинении обстоятельного о сих народах описания // Первые историко-этнографические описания казахских земель. XVIII век. − Алматы: Дайк-Прсс, 2007.− С.60 − 79 (История Казахстана в русских источниках XVI −XX веков, Т.IV).2 «Что же до города Туркестанта принадлежит, то об оном  случилось мне слышать два обстоятельства: 1-е от вышепомянутого ахуна, аки бы он построен внучятами Трюка, сына Афетова, от которого он звание себе получил. Он же и другое звание имеет Яссии, которое будто бы старее Туркестанта. Сие последнее имя весьма далеко распространялось, ибо все тамошние города, даже до Индии и Китая, яко-то: Кашкар, Табат, Яркан, Худжант, Ташкент, Мартикан, Фартак, Янгы, Хасар, Хутин, Утрар, Сабрар, Барзягин и проч. во области Туркестанской состояли. 2-е. По персицким же гисториям (что выписал мне переводчик Уразлин:) сей город построен от Джам-шида, шаха иранского, то есть персицкого, которой аки бы от начала Персицкой монархии был четвертой государь, почему жель почесть ево за Ксеркса Великаго, кой, по нашим гисториям, четвертой от Кира (с имянем Кира выше помянутой Карахан Огузов хотя имеет некоторое сходство, но к тому доказательство гисторическое сыскать не без труда), то по римскому счислению, будет начало оного от сотворения мира около 3460 году, и тако близ 500 лет до Христа. Оной Джамшид-хан, по сказанию в той гистории, с протчими народами овладел мунгул, татар и китайцов и быв с войском своим в Великой Татарии, зее потребно признал для пристанища войску своему построить три городка. Первой из сих был Тюрюкстан, а другой Утрар, третей Сауран (все оные доныне есть и суть малые местечки около Туркестанта, как ниже значит), где он оставил наместником одного из своих свойственников; но где Туркестант, тут сказывают, и прежде была крепосца или пристанище воинских людей, кое от тамошних жителей называлось Яссии (как вышеупомянуто). Потом в Туркестант из агарян перешло несколько ходжей, которые доныне там живут и за отродие Махометовых учеников признаваются, чего ради у всех махометан в отменном почтении. Ис таких ходжей доныне в Туркестанте есть гроб по их закону за святого почитаемого, которой называется Ходжа-Ахмет, и есть один из седьми святых, коих махометане за знатнейших у себя имеют. 2 Эта рукопись П.И. Рычкова впервые публикуется в данном издании. Об нем баснословят, что он в Туркестанте жил и за ево святость и чудеса в народе в почтении был. А понеже некоторые ис туркестанских жителей малолетнего ево сына поймав, в саду убили до смерти, и отрезавши ево голову, принесли пред него самого, и просили в том прощения, он за то не учинил им ничего, кроме сего, что молил бога, дабы они никогда не были в состоянии ездить на лошадях верхом, и для того б имели на теле своём особой знак, почему аки бы в заду оных людей выросли некоторые кости наподобие хвостов длиною на четверть и меньши. И таким образом аки бы зделались они тогда к верховой езде неспособными и приняли ругательное имя куюруклы-татар, то есть с хвостами татара, или смерды, коим имянем доныне имянуются они. И будто б в Туркестанте и около оного в деревнях несколько таких людей доднесь находится (о сих с протчими ниже упомянуто) и аки б одним тем заклятым людям во всех тамошних местах имя татар прилагается. А более сих под оным имянем никакого народа там нет, и никто не знает. Сию басню сказывал переводчик Гуляев, в Туркестанте и в Ташкенте бывшей заподлинно. Он же о гробе помянутого Ходжи-Ахметя объявил, что оной по смерте ево спустя немалое время найден от известного Тамерлана, над которым он велел построить великое здание, которое и доднесь есть, и будто б тут (по их суеверию) разные бывают чудеса. Между протчаго объявлял он за чудо и сие, аки бы недавно зюнгорской владелец конташа, будучи в Туркестанте, хотел в то здание въехать на своей лошаде, но лошад свою никоим образом принудить к тому не мог (что за чудо почесть и потому нельзя, яко киргиские и калмыцкие лошади не только в хоромину, но и на мост или подле телеги по нужде ходят)». (С.64 − 65).

Из «Лексикона, или словаря топографического, Оренбургской губернии» П.И Рычкова (1776 г.) // Первые историко-этнографические описания казахских земель. XVIII век. − Алматы: Дайк-Пресс, 2007. − С.258 − 264. (История Казахстана в русских источниках XVI − ХХ веков, Т.IV).3

«Туркестант − древней татарской город и владение в разсуждении других мест в тамошней стороне имеющихся. Ныне хотя и не знатны, но по древности надлежит ему пред всеми отдать преимущество, потому что город Туркестант в татарских историях многими старее Бухар почитается, и якобы 3 Эта рукопись П.И. Рычкова впервые опубликована в данном издании. в древние времена повелительство сперва во оном началось и во всю Азию распространилось. Бывшей в Оренбурге ахун объявлял, будто бы сей город построен внучатами Тарка-хана, внука Афетова, от котораго он и звание себе получил; и все тамошние города даже до Индии и Китая, яко-то: Кашкар, Табат, Яркен, Ходжант, Ташкент, Мартикан, Фантак, Янгы, Хасар, Хутяк, Утрар, Сабрар, Барзягит, и протчие во власти туркестанской состояли. Ту ж область называли они в древние времена и другим именем Эсси, кое аки бы еще и туркестантского старее. Сие выписано из арапских и татарских книг помянутым ахуном, а переводчик Уразлин, выписав из персидской истории, показывал, что сей город построен был от Жамшида Шахайранскаго (то есть персидского), которой от начала персидской монархии был четвёртой государь. Оной Жамшид-хан, по сказанию в той истории, с протчими народами овладел мунгалами, татарами и китайцами, и быв с войском своим в Великой Татарии, за потребно признал для пристанища войску своему построить три города, первой − из сих был Тюрюкатан (то есть Туркестан); другой − Утрар, третьей − Сауран (которые доныне есть и суть малые местечки около Туркестана, где он оставил наместником одного из своих свойственников.

Но где Туркестан, тут сказывают, ещё и прежде была крепостца, или пристанище, воинских людей, кое от тамошних жителей именовалось, как выше упомянуто, Эссии. Впротчем, сами тамошние учёные люди сказывают, что из живших около Туркестана народов некоторые к сарацынам перешли и, приняв магометанскую веру, с ними сообщились, отчего имя турков произошло. И так Туркестан можно почесть за древнее отечество турков, что и с европейскими историями согласует. Потом в Туркестан перешло из агарян несколько хотжей, которые поныне тут живут, и будучи признаваемы за отродие Магометово, отменно и за святых почитаются. Из таких ходжей доныне в Туркестанской большой мечете есть гроб одного, по их закону за святого почитаемого, которой имянуется Ходжа Ахмет, и есть один из семи святых, коих магометане за знатнейших почитают и великую честь их гробам воздают; да и верят, что сей святой в жизни своей чудеса творил, которые якобы и доныне у гроба его бывают. Что же собственно до города Туркестана принадлежит, то разстоянием оной от Орской крепости лёгкой езды дней 10 или 15 по пути к Ташкенту, не доезжая до онаго дни за два или за три. Оной состоит при речке, называемой Карасу, т. е. Черная вода. Улица в нем кривая и весьма тесная, так что поперег инде меньше одно сажени. Домов в нём, по тамошнему обыкновению строенных, однако гораздо хуже ташкенских, с тысячу; крепостного строения регулярного нет, токмо имеется круг всего жилья стена глиняная и вокруг ея небольшой ров с водою. Мечетей в нем три, из которых одна древней и хорошей работы и имеет в себе многое число разных покоев. В ней погребён вышепомянутый магометанской чудотворец. В сём городе никаких базаров нет, а жители со всеми торгами отъезжают в Ташкент. На полях родится пшеница, ячмень и хлопчатая бумага. В одном дни от сего города, сказывают, аки бы есть гора, именуемая Каратау (т. е. Черная), где прежде добывали золото, но ныне ташкенцы оного не добывают. Сказывают, что никто тому не умеют. Прежде сия провинция собственно имела в себе городов до 30, а ныне более 10 нет. Оными городками и народами владеют часто киргис-кайсацкие владельцы Большей и Средней орд». (С.262 − 263).

Материалы поездки поручика Пензенского гарнизонного пехотного полка Карла Миллера и геодезиста подпоручика Алексея Кушелева с торговым караваном из Оренбурга в Ташкент (29 августа 1738 г. − 5 июня 1739 г.) // Первые дневники и служебные записки о поездках по южным степям. XVIII − XIX века. − Алматы: Дайк-Пресс, 2007. − С.32 −55. (История Казахстана в русских источниках XVI − XX веков, Т.VI).4

«Краткой журнал флигель-адъютанта Миллера, учинённой по большой части на память, ибо имевшиеся у меня обстоятельные вседневные записки в случившемся над караваном несчастие взяты без остатку».

О Туркестанте

Туркестант против Ташкента втрое или вчетверо меньше. Стоит при речке, называемой Кара, суть5 то есть Чёрная вода. Улицы в нём кривые, весьма тесные

− поперёк меньше сажени. Домов в нём с 1000, строены таким же манером, как в Ташкенте, токмо хуже; фортеции никакой регулярной нет, но точию сделана круг всего города нерегулярная стена глиняная и в круг её ров с водою небольшой. Мечетей в нём 3, из которых одна − высокая, старинной работы, и весьма в ней много разных покоев. В той мечете лежит их великий святой, именуемый Азрет-хаджа. Базаров никаких в Туркестанте нет, садов за городом малое число. На полях около Туркестанта родится пшеница, ячмень и просо, а пшена сорочинского нет. Тут же хлопчатая бумага родится же, заводов здесь никаких не имеется.

4 Этот документ впервые опубликован в данном издании.

5 Следует, вероятно, читать: Карасу.

От Туркестанта день езды, сказывают, что есть гора, называемая Каратау (Чёрная гора), где будто прежде доставали золото, а ныне не ищут, сказуя, что никто то […] не имеет». (С.50). РГАДА Ф. 248. Кн. 1183. Л. 465-488. Копия.

Мейендорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару. Предисл. Н.А. Халфина. − М.: Наука, ГРВЛ, 1975. – 130 с. карт.

«В Туркестане есть крепость,  окружённая рвом шириной в две с половиной сажени, который может быть наполнен водой при приближении неприятеля. Протекающий в пяти верстах оттуда Карачик орошает поля. В городе 22 колодца и около 1000 глинобитных домов, обнаруживающих признаки ветхости. Из всех святых, погребенных в Туркестане, Кара-Ахмед-ходжа наиболее почитаем; перед мечетью, носящей его имя, находится огромный котёл, имеющий в ширину по меньшей мере две сажени. Он покоится на чугунной подставке и используется для приготовления пищи, которую состоятельные люди в определённые дни раздают беднякам». (С.70).

Северцов А.А. Месяц плена у кокандцев. – СПб.: Кушелев − Безбородко, 1860. − 98 с. с карт.

«Особенно он чтил туркестанского местного святого, АзретСултана; он крестился, когда божился; а об Пророке мало думал и чарочку любил. Но чудеса Азрет-Султана, чудотворное построение большой туркестанской мечети, он рассказывал с благоговением и с полным убеждением. Вот эта коканская легенда. Давно уже, когда ещё киргизов тут не было, правил Туркестаном Азрет Султан, человек святой и праведный, и затеял он построить мечеть большую, чтобы там со всем войском жить и время проводить в молитве. Благословил Господь такое благочестивое предприятие и оказал Азрет-Султану чудесную помощь. Узнал тот, что мечеть должна строиться из особого, цареградского камня; и явился у него верблюд, который сорок раз в день бегал подземным ходом в Цареград и носил оттуда камни: а строили мечеть ангелы. Там и поселился Азрет-Султан с своим праведным войском, проводя время в молитве; там он и похоронен, и до сих пор на его могиле творятся чудотворные исцеления, и приходят к ней поклонники изо всего Кокана и окрестных земель. Вероятно легенда была и длиннее, и Царяграда коканцы пожалуй не знают, или иначе зовут; но так уже мне Абселям рассказывал. Мечеть была недалеко от его дома, и я ее ежедневно видел; она построена из бледногожженого кирпича и тесаного известняка. Она квадратная, вышиной на глазомер сажень в тридцать или и больше; с каждой стороны четыре пилястра поддерживают три стрельчатых, но не высоких арки под крышей; кругом два карниза, один идёт от капителей пилястров, другой под крышей, под арками окна. Купол один, большой, в треть ширины здания; свод его снаружи луковичный, не очень высокий; кругом купола ряд пилястров; карнизы, купол, стены покрыты узорами из разноцветных изразцов по кирпичу. Новых подобных построек нет, и Абселям мне сказывал, что и в Кокане, и в Ташкенте, новые строения все глиняные и не лучше туркестанских; а такого памятника,как мечеть Азрет-Султана он во всем ханстве не видал. Оттого вероятно и легенда об её чудотворной постройке. На карнизах мечети меня удивили гнездящиеся белые аисты, которые не встречаются ни в киргизской степи, ни в Россини, восточнее полтавской губернии; но в Бухаре есть. Еще там я заметил стрижей, которых тоже нет в наших степных укреплениях; и в Туркестане аисты и стрижи водятся на одной большой мечети Азрет-Султана». (С.77 −78).

Бекчурин Мир-Салих. Описание мечети Азрета, находящейся в городе Туркестане // Военный сборник. − 1866. − №8. − С.209 − 217.

«Это древнее создание рук человеческих, свидетельствует о даровитости мастеров тогдашнего времени, без сомнения, могло бы, в отношении  художественных произведений подобного рода, служить и ныне образцом, если бы оно более удовлетворяло гармоническим требованиям законов изящного». (С. 209)

Пашино П.И. Туркестанский край в 1866 году: Путевые заметки. − СПб.: типу Тиблена и К (Неклюдова), 1868. − 179 с., ил. и карт.

«Показывали мечеть Азрета К. Б-скому; отчего же было не посмотреть и мне. Мы пошли вдвоём в мечети, рассчитывая зайти и взять К. Б-скаго; но он уже был извещён и сам шёл к нам. Перейдя мостик, мы вошли в высокие ворота, откуда нам представилась направо храмина Азрет-Султана, налево небольшое здание с куполом. Налево − говорят туземцы − похоронена дочь Аксак-Тимура, и над нею воздвигнута эта мечеть. Мы в неё не входили; она была заперта на ключ и в ней находился артиллерийский склад. Мы пошли направо. и подошли прямо к Азрету. Интересно было бы знать, как высок Азрет-Султан и как был бы он высок, если бы постройка его была докончена. У входа направо и налево находится несколько могил; мы пошли по ступенькам ко входу. Пропорциональные величине храмины двери чрезвычайно велики. Наружным видом, внешними изразцовыми украшениями резными надписями из Корана и входом в виде арки здание это напоминало мне постройки мечетей и дворцов, виденных мною в Казвине, Тавризе и Ашрефе, постройку которых там относят к золотому веку шаха Аббаса Великого. Это мне даёт повод подозревать, что здание Азрет-Султана построено по вкусу персидских архитекторов, которым обязана Центральная Азия чуть ли не всеми постройками, начиная с часовни над гробом Аксак-Тимура. Туземное предание приписывает постройку его Аксак-Тимуру, заложившему эту мечеть в честь святого перед походом в Россию. Но, принимая во внимание, что почти во всей Азии за отсутствием исторических летописей и хронографов народная молва всё хорошее, а равно и замечательные постройки, мосты и акведуки приписывает какому-нибудь одному полюбившемуся ей государю, как напр[имер], в Персии всё относится к шаху Аббасу Великому; надо полагать, что в средней Азии многое нередко весьма ошибочно относят к Тамерлану. И если уж приписывать постройку этой мечети Тимуру, то я готовь скорее согласиться, что здание это воздвигнуто во время другого Тимура, внука знаменитого завоевателя, жившего в ХV-м столетии. В «Хавадисати Тимури» говорится о многих постройках Тамерлана, произведённых архитекторами, приглашавшимися со всего света, но о мечети туркестанской нет и помину. Стоящая внутри здания массивного объёма металлическая чаша, которая по преданию не старее самой постройки, имеет пометку восемьсот которого-то года в имя мастера персиянина, что отчасти подтверждает вышеизложенное мною предположение. Можно было бы сделать ещё некоторые разыскания по надгробным камням, находящимся на могилах направо и налево от входа, но я в этом не успел, потому что фанатик казы-келян просил меня не ходить по этим могилам, чтобы не осквернить праха покоившихся под плитами моею неверною ногою. Такие разыскания по надписям дали бы мне возможность проверить слова тех мулл, которые клялись мне, что здание это построено самим святителем, и только посещалось Тамерланом, который делал для него многие пожертвования. Я не беру на себя описывать с памяти внутренность храмины с её подразделениями, кельями, пекарнями, подземными колодцами и разными проходами, потому что легко могу впасть в ошибку. Но нелишним почитаю высказать ещё одно предположение моё относительно цели по пстройки этого здания, имеющего в настоящее время назначение мечети. Во время моих путешествий по мусульманским странам мне ни разу не  поводилось ни видеть, ни читать ни одного описания какой-нибудь мечети, имеющей хоть малейшее сходство с устройством храмины Азрет-Султана. К чему эти десятки тёмных келий, двухэтажные пекарни и внутренние колодцы? Устройство пекарен и колодцев ещё можно, пожалуй, объяснять тем, что строитель имел в виду, на случай нападения неприятеля, обеспечить защищающий цитадель гарнизон от голода и жажды; но устройство темных келий, выходящих во внутренность здания низкими дверцами, имело натурально какое-нибудь другое назначение. Я имею некоторые основания предполагать, что сам Азрет-Ходжа-Ахмед-Ясави был основателем какой-нибудь новой секты, и кельи эти служили членам её местом духовного самосозерцания, сопровождаемого молитвою и физическим изнурением. Это подтверждается тем обстоятельством, что и поныне с четверга на пятницу собираются к могиле Азрет-Султана туркестанские фанатики и в продолжении многих часов, читая молитвы, сопровождают их различными кривляньями, бесчисленными глубочайшими вздохами, доводящих непривычных до беспамятства, и плясками кругом гробницы до изнурения. По словам управляющего населением г. Туркестана, в этих ночных бдениях не принимает никакого участия ни шейх уль-ислам, ни казы-келян и ни одно лицо из городского духовенства, а единственно только ходжи, т. е. лица, считающие себя потомками этого святителя и пользующиеся на этом основании вакфом, т. е. доходами с угодий и земель, пожертвованных Азреть-Султану». (С.65 − 66).

Гейнс А.К. Путешествие в Туркестан: Дневник 1866 года // Собрание литературных трудов А.К. Гейнса: в 3-х тт. − СПб.: М.М. Стасюлевич, − Т.II. − 742 с.

«Передний фас мечети состоит из стрельчатого свода, опирающегося на две высокие башни. Ко входу примыкает большое здание мечети, на котором поднимаются два купола. Стены Азрета были обложены синими глазурованными кирпичами, уложенными таким образом, что они составляют весьма красивые арабески. Вверху по карнизу из более тёмных кирпичей составлена какая-то арабская надпись. Теперь арабески, глазурь и позолота остались только на корпусе, с переднего же фаса и куполов глазурь совершенно осыпалась, так что кажется, будто они сделаны из глины или неокрашенных кирпичей. Только местами видишь на красной стене оставшуюся заплатку глазури или под одним из куполов рассмотришь прелестную, будто кружево, узорчатую бахромку из цветных кирпичей. Восточная часть стены сохранилась лучше всех. Узорчатые, красиво изогнутые базы под угловыми колоннами и сами колонны сохранились совершенно хорошо. Мечеть Азрета тесно застроена неопрятными зданиями, сложенными из кирпича. Здесь, до взятия Туркестана, жили офицеры Кокандского гарнизона. Прямо против входа в мечеть построена другая мечеть во вкусе всех прочих, построенных в Туркестане. На этом основании нужно сказать о ней два слова. Мечеть состоит обыкновенно из трех стен и крыши, поддержанной деревянными колоннами. Минаретов нет, не знаю на каком основании. Вот и вся мечеть. Замечательно, что капители деревянных колонн у многих из мечетей совершенно похожи на капители сауранских развалин. Под высокой аркой в боковые стены вставлено много длинных палок. Нам сказали, что это сделано, будто бы, для птиц. Действительно, здесь летало очень много голубей. На одной же палке было устроено аистами толстое гнездо. Такое же гнездо устроили себе эти птицы на вершине одного из куполов. Под переднею аркою направо и налево от входа лежат надгробные камни. Здесь по завещанию, похоронены знатные  мусульмане за сто и более червонцев, оставленных мечети. Большая дверь чрезвычайно мелкой резной работы ведёт во внутренность мечети. Первое, что вас поражает, это чрезвычайно грандиозный купол, покрывающий всё главное здание. Плафон купола из лепной алебастровой работы сделал бы честь лучшему европейскому архитектору. П., учившийся архитектуре и надоевший уже мне рассказами про алгебру, которую, как он говорит, он изучал до мелочей, пояснил, что купол чисто мавританского стиля. Это, впрочем, было видно и без его учёных комментарий. Узорчатый, как кружево, свод покоится на чётырех стенах, [с] помощью украшений упирающихся в углы: эти украшения, грациозные и оригинальные, в то же время совершенно напоминают громадные сталактиты. В том же вкусе отделана ниша, в которой проделан вход к могиле Азрета, задёрнутый черной занавеской. На этой нише ревнивые, но бесталанные мусульмане понаделали разноцветные иероглифические украшения.

− Что это такое? – спросил я у муллы.

− «Это имена Бога и святых: Аллах, Аллах акбар! Азрет Али, Мусса, Ибрагим; это план Мекки», – говорил он, пробегая глазами по испещренным и изуродованным стенам. На средине мечети стоит огромный, баснословной величины, бронзовый котёл с рельефными надписями из Корана и другими украшениями. Назначение этой чаши или котла − назовите, как хотите − состоит в варении пищи для бедных; котёл обставлен со всех сторон бунчуками и знаменами Азрет-султана. Огромной величины знамя с древком, сажени в две с половиной, стоит наискось перед входом к могиле Азрета. В первый раз табун мулл, сопровождавший нас, не дозволил мне увидеть могилу Азрета, занавес к которой открывается только по пятницам и для одних правоверных. В другой же раз сторож отдёрнул занавеску за рубль, но решительно удержал за руку, когда я хотел переступить за порог святилища. Там каменный памятник обыкновенноймусульманской формы был накрыт черным сукном. Около было набросано много книг в поношенных кожаных переплётах. Сторож назвал эти книги Кораном. Свет в мечеть проникает через окно, освещающее могилу Азрета, через два высоко проделанных окна, заставленных резными деревянными решетками, и через дверь. Часть мечети у входа и дверь сильно закопчены дымом. Когда я спросил, отчего это закопчено, муллы ответили, что кокандские часовые раскладывали в мечети огонь и грелись здесь во время холодных ночей. Налево от главного здания мечети, через темный коридор входят в малую мечеть, тоже покрытую куполом. Плафон лепной работы в том же вкусе, как и в главном куполе. Но здесь всё лучше сохранилось. Постенам даже видны следы из изразцов, которыми они когда-то были выложены. Здесь есть окна, отчего малая мечеть не кажется такою мрачною. Кроме двух приделов, мечеть Азрета заключает в себе ещё длинные, тёмные коридоры, в которых похоронены очень большие люди. Так, тут нам показали могилу, сделанную, кажется, из мрамора, Аблая, хана Средней Орды. Он завладел Туркестаном после того, как китайцы истребили калмыков. Должно быть, этот город ему полюбился, потому что; хотя он и умер в Кокчетавском округе (в Сырем-Бетё, где стоит ему надгробный монумент), однако завещал перевезти свое тело в Туркестан, на что ассигновал сто лошадей и несколько калмыков-невольников. Г—ий сказал, что он хорошо знаком со внуком Аблая,  Уелихановым, и просил муллу от имени последнего помолиться о даровании Аблаю счастья на том свете. Муллы согласились, стали на колени, бормотали что-то, к счастью, недолго и кланялись в землю, что в темноте, при белых тюрбанах мулл, было, впрочем, очень красиво. Недалеко от Аблая похоронена другая историческая личность, хан Большой Орды Юл-Барс. Кажется, он поддался России одновременно с Аблаем. Императрица Анна Иоанновна дала ему грамоту на подданство, которая и находится в общем собрании законов. Могила Юл-Барса закрыта резною деревянною решеткой. Около, на глиняном пьедестале навалена целая куча голов ovis argali с огромными рогами. Это, по словам мулл, дар, приносимый киргизами, приходящими молиться к могиле Юл-Барса. Мечеть Азрета построена Тамерланом. Двигаясь из Турана в поход к западу, он дал обет построить такую мечеть, какой ещё не бывало, если святой Азрет, похороненный в Туркестане и чтимый всею Среднею Азией, исходатайствует у Аллаха об удачном исходе его похода. Возвратившись домой, отягчённый славою разорителя сотен городов, Тамерлан не забыл своего обещания. Мечеть начали строить, как говорит предание, существующее в Туркестане, черные люди, т.е., вероятно мавры, которых вкус и стиль отпечатались на азретской мечети. Но Тамерлану не удалось окончить свою постройку. Он умер, говорят, всего в двадцати пяти верстах от Туркестана». (С.271 − 275).

Верещагин В. От Оренбурга до Ташкента /// Санкт-Петербургские Ведомости. − 1868. − №16.

«В Туркестане мы почти не останавливались, и потому об этом городе я ничего не могу сообщить вам кроме того разве, что в нём находится замечательная, громадная мечеть, выстроенная в мавританском стиле, в ней похоронен один из чтимых сартами святых, к могиле которого являются на поклонение пилигримы из дальнейших мест».

Хорошхин А.П. Сборник статей, касающихся до Туркестанского края. − СПб.: Типография и хромолитография Л. Транквиля, 1876. − 533 с. «Мечеть по величине своей принадлежит к тем семи громадным постройкам Тимура, которые здешними мистиками считаются чуть ли не семью чудесами света. К ним же принадлежит цитадель г.Шарсабиса и мечеть г.Мешеда (в Персии). Двор мечети окружён саклями для служителей культа, богомольцев и проч. (…! Задним фасадом мечеть почти примыкает к стене цитадели». (С.12).

Хорошхин А. Тамды, или Тамлы: (Из походного дневника) // Народные предания об исторических событиях и выдающихся людях казахской степи (XIX − XX вв.) – Алматы: Дайк-Пресс, 2006 – (История Казахстана в русских источниках XVI − XX веков, Т. IX). Впервые: Тургайские областные ведомости. 1891. − №12.

«Святые Ходжа Богаватдин (могила его находится около Бухары) и Хазрет-Султан (могила его в Туркестане) заспорили однажды о том, кто из них могущественнее? Спор кончился тем, что Хазрет-Султан забрал всю воду Амударьи в свой платок и полетел через Кызыл-кумы в г.Туркестан. Одно предание говорит, что, пролетая над тем местом, где теперь находится урочище Тамды, оазис среди песчаной степи, он уронил каплю воды (по тюркски − там), и она превратились в ключи, называемые потому и доселе Тамлы, т.е. капельные. Другое предание гласит, что Хазрет спустился здесь для намаза и, должно быть, употреблял имевшуюся при нём воду Аму-Дарьи для омовения (тарат)…

− А река Аму все-таки и теперь больше Сыра, − заметил я рассказчику.

− Да, они потом помирились, потому что Богаватдин раскаялся и Хазрет-Султан отдал воду назад, − отвечал мне киргиз-рассказчик.

− Значит, Хазрет сильнее?

− Еще бы! − в один голос сказали мои собеседники. Должно помнить, Султан-Хазрет − узбек и святой, особенно чтимый кочевниками, а Богаватдин − таджик. Известен постоянный антагонизм, существующий между этими среднеазиатскими национальностями. Например, в данном случае каждая из них словно будет стоять за своего святого, забыв, что между временем жизни того и другого − разница в несколько сот лет». (С.61).

Зарубин И. По горам и степям Средней Азии: (Путевые заметки) от Москвы до Кульджи // Русский Вестник. – 1879. – Т.144. – Декабрь. – С.627 − 683.

«В Туркестане находится знаменитая мечеть Азрета, по имени которой самый город часто называется Азрет-Султан. Она существует 500 лет и построена Тимуром в честь святого Хаджи-Ахмет-Азрет-Яссави. После Вага-Эддина это второй национальный святой Туркестана и могила его, находящаяся тут же, очень уважается киргизами. По своим размерам мечеть Азрета принадлежит к тем семи постройкам Тимура которые здешними летописями считаются чуть ли не семью чудесами света и к числу коих относятся например цитадель города Шарсабиза и мечети города Мешеда (в Персии). Следы наших ядер видны на куполе мечети. Это обстоятельство и было причиной того что мы так легко взяли Туркестану решившийся на упорную защиту. Когда из стратегических соображений решено было бомбардировать мечеть и сделано было по ней 12 выстрелов, то испуганные имамы сами отворили ворота и сдали город». (С.635)

Ужфальви де Мезё-Ковёзд Ш.Е. Сырдарья − Зеравшан. Страна семи рек и Западная Сибирь // Французские исследователи в Казахстане. / Пер. с фр. О.В. Рублёвой; Сост. И.В. Ерофеева. – Алматы: «Санат», 2006. – С.153 − 232 (История Казахстана в западных источниках XII – ХХ вв., Т.VII).

«Мечеть Хазрета. Она существует с 463 года. Построена за пределами городского земляного вала, окружена высокой кирпичной стеной с бастионами по углам для артиллерийских орудий. Указанное место разделено на две части, на одной размещалась раньше резиденция коменданта, а вторая отводилась непосредственно под мечеть. Её внешний вид таков: два минарета, соединённые каменной стеной, составляют фасад. Вверху между её куполами отсутствует кровельное покрытие. Внутри она разделена на три части: в первой части, под куполом, находится большой зал в 16 саженей высотой (примерно 48 метров : одна сажень = 3 аршина, 1 аршин = 2,1336 метра); влево и вправо от него четыре помещения, в которых находятся могилы. В передней части мечети с левой стороны есть дверь, ведущая в главный придел, составляющий вторую часть мечети; там один раз в неделю по пятницам проходят культовые церемонии. В центре расположена достаточно большая комната, где находятся могилы Хазрета и членов его семьи, вправо уходит длинный коридор, в конце которого тоже находятся могилы. Этот коридор приводит в просторное вытянутое помещение с колодцем. Неподалеку от мечети есть маленькое круглое здание, увенчанное куполом и покрытое мозаичными плитками. Мечеть Хазрета выстроена из обожжённого кирпича поразительного качества, стены соединены между собой толстыми деревянными балками; все балки из дерева. Верхняя часть зала, расположенного под куполом, украшена лепным  орнаментом. С внешней стороны все стены мечети и купола покрыты мозаичными плитками. По верхнему карнизу, выложенному голубой плиткой, вдоль всей мечети идёт цитата из Корана на арабском языке, к сожалению, почти полностью не подлежащая расшифровке вследствие ветхости. Мечеть Хазрета была построена Тамерланом в 806 году хиджры в соответствии с традицией в связи со смертью внучки великого завоевателя. Он решил таким образом увековечить ее память и поместил ее прах рядом с могилой святого. Эта мечеть совершенно особенно почитается народами Центральной Азии, ее посещали эмиры, ханы и другие высшие правители и делали богатые дары. Доходы служителей мечети Хазрета складываются из даров, из сборов пошлины с  торговых караванов и обоих базаров, от передачи в аренду земель и помещений. Мечеть Хазрета пострадала во время осады города Туркестана и лишь благодаря самоотверженности и преданности шейх-эль-ислама, который, рискуя жизнью, поднялся на минарет и выбросил белый флаг, в противном случае мечеть была бы полностью разрушена или, по меньшей мере, пострадала бы значительно серьезнее (Бекчурин). «Это громадная сводчатая базилика, по бокам которой находятся две великолепные башни. Какой же изумительный эффект это должно было производить, когда все стены были покрыты эмалью, переливающейся на солнце всеми цветами радуги, а отблески окружали здание сверкающим ореолом! Сегодня, увы, половины этих кирпичей нет, но и тех, что остались, достаточно, чтобы представить былое величие сооружения. Мы входим через относительно маленькую, в сравнении с размерами здания, дверь… Интерьер так же великолепен, как и фасад. Большой квадратный зал с очень красивым сводом, разделенным на украшенные орнаментом сегменты, предстает перед посетителями. Архитектура свода, позволяющая проникать узким полоскам света, являет собой удивительную гармонию линий. Архитектор, создавший этот памятник, обладал и недюжинным талантом, и тонким вкусом. В крупных линиях выражена невиданная смелость, при этом все детали проработаны с большой тщательностью. В середине этого зала возвышается огромный металлический котёл, который в прежние времена по благочестивому замыслу служил для приготовления пищи паломникам. Перед этим кулинарным аппаратом со стороны входной двери установлены два больших бронзовых подсвечника. Резьба по металлу выполнена с поразительным мастерством, на поверхности еще заметны следы эмали, которая усиливала блеск этих предметов. Именно перед ними в наши дни киргизы, не имеющие детей, приносят в жертву баранов, чтобы вымолить потомство для продолжения своего рода. В глубине зала видна деревянная резная дверь. Резьба − подлинный шедевр, как и металлический запор, покрытый эмалью. Эта дверь ведет в своеобразный неф, где покоятся мощи святого Хазрета, или Яссави, над прахом которого в 1404 году Тамерлан повелел Ходжа-Хусейну, уроженцу Шираза, в Персии, возвести эту большую мечеть. В многочисленных маленьких комнатах находятся каменные надгробия, покрытые надписями. Многие надгробия выполнены с большим вкусом. Самое красивое возвышается над могилой киргизского султана. Рядом находятся более скромные памятники, а ещё дальше − песчаные холмики, увенчанные перьями (киргизы имеют обыкновение отмечать заранее таким образом место погребения). В настоящее время потребуются миллионы на реставрацию этого дивного памятника, который в недалёком будущем может превратиться в груду бесформенных руин. Рядом с большой мечетью находится маленькая − та, в которой покоится прах дочери Тамерлана. Это тоже очень красивое сооружение из цветного кирпича». (С.171 − 174).

Ужфальви-Бурдон, Мари де. Путевые впечатления парижанки // Французские исследователи в Казахстане / Пер. с фр. О.В. Рублёвой; Сост. И.Е. Ерофеева. − Алматы: «Санат», 2006. − С.233 270. Впервые на русском языке: Ужфальви-Бурдон М. Русская Азия: (Путевые впечатления) // Звезда, − 1886. − №20. − С.480 − 482; №21. − С.504 − 506; 1887. − №35. − С.761 − 764; №36. − С.777 − 780. (Пер. с париж. изд. 1880 г.).

«Чудо Туркестана − это мечеть Хазрет: колоссальный сводчатый храм, по бокам которого поднимаются две великолепные квадратные башни. Какой же эффект это должно было производить в те времена, когда здание было выложено глазурованными кирпичами, переливающимися всеми цветами под солнцем, отражённый свет которого сиял ореолом над архитектурным ансамблем. Сегодня, к сожалению, большая часть этих кирпичей исчезла, их осталось ровно столько, чтобы свидетельствовать о минувшем величии. Мы вошли внутрь через достаточно узкую для такого громадного здания дверь. Муллы всех возрастов и дети выстроились по обе стороны от двери. Интерьер в своём роде так же красив, как экстерьер: это большой квадратный зал, увенчанный великолепными сводами, с орнаментальными нишами. Архитектура свода, позволяющая проникать в здание узким лучам света, поражает гармонией линий. Архитектор, создавший это творение, был одновременно гениальным профессионалом и человеком тонкого вкуса. Крупные части удивляют смелостью и оригинальностью линий, а детали выполнены с большой тщательностью. Посреди зала стоит огромный котёл,  предназначенный каким-либо древним религиозным фондом для приготовления пищи странникам. Перед этим кулинарным гигантом со стороны входной двери мы замечаем два бронзовых подсвечника. Резьба по металлу выполнена с большим мастерством; ещё видны следы мозаики, которая, несомненно, усиливала впечатление. Именно перед этими подсвечниками нынешние киргизы, у которых нет детей, приносят в жертву баранов в надежде продлить свой род. В глубине зала мы замечаем резную деревянную дверь; резьба по дереву − подлинный шедевр, с тем же мастерством выполнена резная металлическая задвижка. Эта дверь ведёт во внутреннюю часть храма (неф), где покоятся останки местного святого − Хазрета, или Яссави, над которыми по приказу Тамерлана и по проекту Ходжи Хусейна, выходца из Шираза, что находится в Персии, в 1404 году и была возведена эта величественная мечеть. В многочисленных маленьких кельях находятся надгробные камни, покрытые надписями, многие из них выполнены с определённым вкусом. Самый красивый камень установлен над могилой киргизского султана. Рядом находятся могилы поскромнее, а дальше − просто песчаные холмики с воткнутыми в песок перьями. Сегодня потребовались бы миллионные средства для реставрации этого прекрасного памятника; уже недалёк тот момент, когда он  превратится лишь в груду бесформенных развалин». (С.245 − 246).

Веселовский Н.И. Описание развалин древних городов по дороге из Казалы в Ташкент.6 

«Туркестан, известный в V − ХІ веках под именем Яссы, замечателен мечетью с гробницей Святителя Султана Азрета Ахмеда Ясави. Султан Святой Ахмед Ясавийский весьма известен во всей Средней Азии. Мечеть находится внутри городского вала на особом дворе, окруженном глиняной стеной. Построена она Тимуром Кураганом в 806 году хиджры (1403 Р.Х.). Поводом к постройке мечети, как говорят хранители святыни, было следующее обстоятельство: у  Тимура скончалась в ранних летах самая любимая правнучка его Султан Рабий Бегим, дочь мирзы Улугбека, известного в учёном мире астрономическими таблицами. Желая почтить

6 Эта рукопись Н.И Веселовского при его жизни не была напечатана. Впервые опубликована в 2004 г. _ См.: Кожа М., Ёлгин Ю.А. Туркестан и Отрар в неопубликованной рукописи Н.И. Веселовского о древних городах Сырдарьи // Новые исследования по археологии Казахстана: Труды научно-практической конференции «Маргулановские чтения-15». − Алматы, 2004. − С.237 − 241.

её память, по его повелению, над могилой Азрета возведен храм с гробницей. Тело покойницы, по показанию одних, погребено возле Султана, по другим − в Самарканде. Письменных памятников об этом нет, и известие может быть подтверждено только осмотром надгробных памятников в Самарканде. В  Туркестане же в старых кладбищах его не видно, чтобы правнучка Тамерлана была бы тут похоронена. Для постройки мечети были вызваны наилучшие мастера Самарканда и Персии. Большая часть материала для внутренней отделки привезена была из Самарканда. Храм по сложности предположенных в нем украшений за смертью Тимура, умершего в 1405 году, по показаниям одних, остался не оконченным, по другим − он окончен, но по смерти Тимура, через несколько лет, его преемниками. Подробный осмотр мечети говорит за первое известие. Множество присланного материала, как, например, куски черного мрамора, оставались долгое время не употреблёнными в дело и только недавно, лет за двести, из него поделаны надгробные памятники. Снаружи мечеть представляет спереди два высоких зубчатых минарета, соединённых между собой стрельчатой аркой, составляющей переднюю часть мечети, для входа в которую тут же и наружная дверь; верх мечети украшен за аркой двумя высокими куполами: большой, потом малый. Вокруг этих куполов  расположено несколько других низеньких куполов с узкими окнами. Для осматривающего мечеть с земли их не видно, потому что над крышей со всех сторон возвышается парапет одной высотой с куполами. Большие купола когда-то были покрыты изразцами и, кажется, преимущественно голубыми, малые же оставались не оштукатуренными. Кругом больших куполов куфическим шрифтом написано по-арабски: «Владения Бога». Выражение это повторяется несколько раз на стене, составляющей основание самого большого купола в арке, обращённой ко второму куполу, написано по-арабски: «Да будет над ним благословение Божье, Пророк сказал, и ратующие удовольствие мира презренной (собаки) ». По стенам изразцы шашками в несколько узоров подано нашему письму вязью, повторяются изречения по-арабски: «Бог», «Величие Божье», «Господь мой Бог», «Пророк мой Мухаммед , «Бог един», «Нет бога кроме Бога и его Пророка», «О Боже». Эти выражения повторяются бесчисленное множество раз в чрезвычайно правильных геометрических формах. Колонны, стены, простенки в арках − все испещрено ими. Письмена выведены синею и голубою глазурью по серо-розовому фону, в некоторых же местах длинные изречения написаны по синему фону большими буквами, так, например, украшен купол и арки. На главном корпусе по стене вместо карниза по алебастру красками была написана целая глава из Корана. ( В примеч. Сура, глава XIX, Матерь Божья Мария). В настоящее время ее совершенно невозможно прочесть; можно только по нескольким словам определить, какая глава. Эта выписка из Корана начата с южной стороны,  каймляет западную и северную и оканчивается словами: «Работа Хаджи Хусейна уроженца города Шираза» и тут же видна дата цифрой. Надо полагать, что написанное имя обозначает строителя, а дата цифрой, вероятно, составлялась другим …(?) время или год постройки. Мечеть построена из жжёного и глазурованного кирпича. Во внутренней отделке местами виден мрамор. Внутренности мечети состоят из трех отделений. Первое − огромный зал саженей 18 в длину. Потолок её, выведенный сводом, судя по остаткам штукатурки, был украшен лепными работами. В ней по правую и левую сторону проложены несколько дверей. Надписей в этой комнате, надо полагать, было очень много, но с запущением времени, все истерто, ничто не видно. Что в этой комнате были надписи, на это наводят поныне сохранившиеся надписи на всех дверях, на кладках и карнизах. Надписи эти заключают в себе персидские стихи, либо изречения из Корана или преданий и имя делавшего вещи: так, на железной кладке и кольцах написано по-персидски: «Да будет счастливо его будущее, работа Мухаммед Назара 1251 г. (1841)».

Посреди этой главной комнаты стоит огромный медный котёл с двумя ручками в виде вазы, вмещающий 60 ведер воды. Вокруг его идет надпись на арабском языке обыкновенным шрифтом. Сосуд этот наполнялся водой в цветущее время мечети, когда при ней в этой большой комнате было медресе, преподаватели жили тут же в боковых комнатах и к ним стекались со всех концов Туркестана для образования. Впереди против котла выстроен небольшой амвон, предшествуемый дверьми, ведущими в другую комнату с гробницей Султана Ахмета. Арка над амвоном, стены, мраморная плитка над дверью, плинтусы, накладка и кольца у дверей − всё имело когда-то свои надписи:либо арабские изречения из Корана или преданий, либо персидские чтения, ныне же едва можно их разобрать: всё испорчено. Сняты только надписи с мраморной плиты над дверью, чертежи плинтусов, а также с накладки и кольца. Следы надписей в арках писаны по алебастру сухими красками, указывают на то, что тут выписана была XIV Сура из Корана. Кольца у дверей сделаны сквозными. Линии узора, сходящиеся к центру, изображают арабские изречения: «Бог един».

По правую сторону [от] дверей нанесено так же множество надписей разных пилигримов, посещавших гробницу святого и планы Каабы в Мекке. Но надписи эти не заключают ничего замечательного и потому они не списаны. Все надписи эти писаны простыми лицами как образчики подчерка, в воспоминание проведённого ими времени в мечети. Между их именами не встречается ни одного имени из царствовавших особ Мавераннахра. Планы Каабы, сделанные мусульманским художниками, мало знакомыми с топографическими приёмами, и надписи наклеены, как видно, в весьма недавнее время, лет за 60, не более. В правом углу амвона стоят несколько бунчуков, а над самой дверью под углом − зелёное, длиною саженей четыре, если не более, знамя. По показанию одних, принадлежавшие святому, по другим − Тимуру. На самом верхнем конце знамени, в медальоне, вроде плоской пики, сквозными буквами написано: «Бог», затем во втором медальоне есть так же надпись, её можно прочесть, но этого не сделано по огромной тяжести. Шесть человек, присутствовавшие при осмотре мечети, не смогли опустить знамя на землю. По некоторым буквам, которые удалось разобрать в высоте, надо полагать, что и тут написано что-нибудь из Корана, впрочем, это только догадка. Во второй комнате посредине возвышается огромный катафаль,7 формой похожий на насыпи, делаемыми киргизами на своих могилах. Катафаль сделан из красно-жёлтого мрамора с зелёными разводами, привезённого из Самарканда. На катафале, покрытом множеством кусков парчи и другой материи, со времени основания мечети и в позднейшие время, нет никакой надписи. Покрывало поднималось, и осмотр произведён со всех сторон.По левую сторону гробницы Султана сделана ограда, в которой, говорят, погребены его жена и сын. По правую сторону у изголовья лежат фолианты больших и малых величин книг. Подробный осмотр их показал, что это были экземпляры Корана, написанные и принесённые в дар благочестивыми мусульманами в разные времена. В ящике на полках собраны куски истлевших листов от самых старых Коранов. Были ли надписи в этой комнате, определить довольно трудно, самый подробный осмотр всего, что находится тут, не даёт право предполагать о существовании надписи. Самое нижнее покрывало гробницы тёмно-малинового цвета, по краям имеет надписи (жёлтые буквы), но до того выцветшие, что ничего нельзя было прочесть. В исходной комнате видны заложенные двери в боковые комнаты и потому для осмотра их необходимо было выйти в первую комнату, из которой по правую и левую сторону амвона стояли двери в означенной комнате. Левая дверь ведёт в мечеть, в которой ныне совершается намаз, а правая − в запущенную и неотделанную мечеть. В намазной мечети, некогда отделанной весьма изящными арабесками, ныне видны на арках, поддерживающих своды купола, следы надписей из Корана. На арках одна и та же Сура написана два раза (Сура, глава LV. Милосердие), на арках В и 3 написана другая Сура (Сура XIII) и так же два раза. Кругом стены вместо карниза тоже была надпись, разобрать которую теперь физически невозможно. Хранители мечети говорили, что с одного была выписана Сура из Корана. В южной этой же комнате из синих изразцов выложена в рост человека ниша. По синему фону изразцов, украшенному золотыми и красными узорами, жёлтыми буквами, едва видными для глаз, несчётное число разнаписано: «Бог». Из указанных коридоров, кроме входа в мечеть, еще ведут лестницы во второй этаж, имеющий ряд комнат, в которые двери идут по обе стороны большой комнаты. На этом этаже находятся по три небольших мрачных комнаты с маленькими сводами. В настоящее время во всех комнатах,  насчитываемых хранителями в мечети до 200, находятся могилы всех туркестанских шейх-уль-исламов, ходжей, сеидов, бывших хакимов города и знаменитых мюридов султана. Воду, необходимую для омовения при пятикратных молитвах, не наливают как прежде в котел, а для этого при входе в мечеть тут же направо в углу есть колодец. В мечети Азрета, кроме указанных архитектурных украшений, никаких вещей роскоши не видно. Всё убранство мечети состоит в том, что во время намаза по каменному полу расстилают камышовые циновки, ковры и кошмы, и выносят медные подсвечники,  позеленевшие от времени; на них, видно, когда-то были надписи, но теперь едва что можно разобрать. Из удавшихся прочесть надписей, надо полагать, что они принесены Тимуром в дар мечети, в одно время с котлом. Вблизи мечети стоит недоконченный мавзолей с куполом, отделанным голубыми узорчатыми изразцами, по которым белыми буквами написано по-арабски: «Владение Бога». Мавзолей этот, как говорит один из хранителей, строился Тимуром для себя, другие говорят − для правнучки, но никто из них здесь не похоронен. Здание это выведено на два этажа, из коих в нижнем находится гостиница.

Для постройки здания султан Азрета были употреблены изразцы, кирпичи из жжёной глины, местами мрамор и алебастр как связующий материал. Султан Азрет Ахмед Ясави родился в городе Яссы (ныне Туркестан) в 440 году хиджры (1048 г. по Р.Х.). Отец его Шейх-Ибрагим и мать Тогайбича, хотя  происхождение своё вели из Сайрама, где ныне и покоится их прах, но провели всю жизнь в Туркестане, жители которого почитали Шейха-Ибрагима своим ишаном. Ахмед Ясави, прозванный своими мюридами (учениками) султан Азрет, еще в ранней юности высказал большие наклонности к духовной жизни. Получивший общее мусульманское образование он вступил в мюриды жившего тогда в Туркестане Пира (Ишана) Арслан-Баба, главы секты  джахрья, весьма распространённой во всём мусульманском мире. После нескольких лет пребывания в школе этого учителя, султан Ахмед по ясновиденью, которое ниспослано было Богом Арслан-Бабу, отправился для окончательного укрепления в вере к преподававшему в то время в Бухаре Пиру Насрову (?) Хамадани. Новый наставник с величайшей радостью принял нового ученика, причём, сообщив, что об этом обстоятельстве ему было объявлено свыше, назначил его третьим своим халифом над паствой. После этого Султан до смерти Пира и первых двух халифов его безвыездно пребывал в Бухаре, совершенствуясь в богословских науках, и делал чудеса. После смерти второго халифа ему пришлось принять паству в Бухаре, но он оставался там недолго. Голос свыше повелел… В школе султана Ахмеда Ясави, как указывают гробницы в мечети, между мюридами его были некоторые из ханов-современников. Так, в коридоре против дверей намазной мечети стоит высокая решётка, увешанная рогами. Это могила святого царя Востока Зюль-Барс-хана, бывшего мюрида Азрета. Как было замечено, султан держится толку джахрия. Среднеазиатские исследователи этой секты, считающей своим главой Ахмеда Ясави как в г. Туркестане, так и в других городах, каждую пятницу после намаза совершают джахрия, во время которого пир, сидящий в нише, поет и читает деяния султана, написанные на персидском и арабских языка. Из мечети, по указанию хранителей, я перешел к осмотру дома султана Ахмеда, лежащего саженей на 100 от ограды в городе. Жилище это ничем не отличается от других зданий Туркестана, и с трудом верится, что дом из необожжённой глины смог простоять так долго. Надо полагать только, что на этом месте был дом Азрета. В настоящем виде дом, вероятно, построен недавно, в нём никто не живёт. Он состоит из нескольких комнат. В одной из них в стене ведёт весьма низкий ход сажень три под землю в маленькую квадратную нору, величиной 5 пядей и вышиною в рост человека. В углу этой норы есть небольшая ниша, пол которой покрыт камышовой циновкой. По словам хранителей, султан на 60-м году жизни принял схиму и до конца жизни безвыходно скрывался здесь. В прочитанных сочинениях о жизни Азрета не встречается подтверждений этому рассказу». (С.237 − 242).

Реклю Э. Россия Европейская и азиатская. − СПб.: Изд. картографического заведения А. Ильина, 1884. − Т.2: Азиатская Россия и

среднеазиатские ханства. − 516 с.

«Следуя на северо-запад, через неровную степь, вдоль южного основания гор Каратау, изобилующих залежами каменного угля, свинцовой и железной руды, почтовая дорога из Ташкента в Оренбург проходит через древний город Туркестана, который принял имя всей страны, но который назывался Ясы, когда Тамерлан начал, в 1397 году, постройку знаменитой мечети. Это здание, посещаемое толпами мусульманских богомольцев, построено в честь Хазрета-Ясави, специального патрона киргизов. Возвышаясь посреди крепости, колоссальная мечеть, главная святыня Центральной Азии, носит ещё следы русской канонады, которая поколебала её в 1864 году, и стены её, расшатанные также землетрясениями, дали во многих местах трещины сверху до низу. Впрочем, этот памятник Хазрет-султана, «седьмое чудо света», не был никогда вполне окончен строившим его персидским зодчим; в стене ещё видны дыры, куда упирались балки лесов, и которые теперь служат приютом аистам, птицам, − уважаемым, чтимым правоверными. Но даже в нынешнем своём виде эта громадная руина, почти совершенно потерявшая свою изразцовую обшивку и всякие наружные украшения, производит большой эффект, особенно когда увидишь издали, из степи, её величественную четырёхугольную массу, господствующую над серым городом и его полуразрушенными стенами. Паперть или портик, высотой более 30 метров, ведет в тёмную внутренность мечети, по середине которой стоит надгробный памятник святого, окружённый другими гробницами и «писаными камнями». (С.461).

Живописная Россия: Отечество наше в его земельном, историческом, экономическом и бытовом значении. Под общ. ред. П.П. Семёнова. − СПб. − М.: М.О. Вольв, 1885. − Т. 10: Русская Средняя Азия. − 448, IV с.

«Туркестан − один из больших городов Сыр-Дарьинской области. Он расположен в так называемой абрикосовой полосе. По климату он сходен с  укреплением Джулек и фортом Поровским. Зима здесь менее продолжительна, чем в Казалинске. Река Сырь-Дарья в этой полосе бывает покрыта льдом лишь сто дней, но здесь так же, как и в Казалинске, бушуют сильные ветры. Жара доходит до 30°Р. в тени, а холода − до 24°. Снег держится около двух месяцев. В Туркестане около 1,620 дворов и 6,700 жителей обоего пола. Этот город является центром киргизской жизни. Дома выведены из нежжёного кирпича, одноэтажные; но большинство слеплены из глины, и чрезвычайно однообразной архитектуры. Улицы имеют оригинальный и вместе с тем непривлекательный вид. Обыкновенные наши задние постройки, т.е. конюшни, сараи и другие службы выходят на лицевую сторону − на улицу. Жилые же помещения находятся сзади этих построек и лицевою стороною обращены на задний двор. Посреди города находится обширный базар, стены которого выстроены из кирпича, и вместо крыши служат жерди с навешанным на них тряпьём или рогожами, как защита от солнечных лучей и дождя. Город весьма богат садами, что значительно украшает его; особенно он красив издали, именно с восточной стороны: он окружен весь садами, среди зелени которых приютились белые домики сартов, а высоко над городскими стенами виднеется храм, Азрет-Султана, в недоконченном виде. Широкий нижний фасад храма заставляет догадываться о той колоссальной высоте, которой он должен был бы достигнуть, если бы постройка была доведена до конца. Храм выведен в уровень с высотой входных дверей. В нём настроено множество келий, и, по всей вероятности, сам святой был основателем какой-нибудь секты. До  настоящего времени, по свидетельству путешественников, ежедневно, с четверга на пятницу, ходжи собираются на могиле святого, где эти фанатики в продолжение многих часов читают молитвы, сопровождая их различными кривляньями, бесконечными тяжёлыми вздохами и пляской вокруг могилы. Необходимо заметить, что эти ходжи, считающиеся родственниками Азрет-Султана, живут доходами с земель, пожертвованных в его пользу (вакуфных земель). Стиль постройки и различные украшения заставляют предполагать, что этот храм, равно и многие другие здания в Средней Азии − сооружения персидских архитекторов». (С.160 − 161).

Мозер Г. В странах Средней Азии: [Путевые впечатления Генриха Мозера. 1882 − 1883] / Оттиски из исторического журнала «Русская старина». Изл. 1886 г. − СПб.: В.С. Балашев, 1888. − 73 с.

«Наконец, показались вдали купола обширной мечети, построенной в самом центре города Туркестана, первого большого сартовского города, где Мозеру пришлось остановиться. Эта мечеть – одно из самых больших и великолепных зданий Средней Азии, построена в XIV веке великим завоевателем Тимуром, чтобы служить могилою его внучке, Размеры мечети столь велики, что её видно в степи за 25 вёрст; изящные купола этого здания, покрытые некогда изразцами бирюзового цвета, значительно пострадали от времени; мозаики и прочие драгоценности, находившиеся в нём, исчезли вследствие нерадивости мулл, приставленных смотреть за мечетью, и можно сказать, что она сохранилась для потомства только благодаря щедрости русского императора. По случаю коронации Александра III-го бухарский эмир послал царю, в числе прочих подарков 100 тысяч рублей золотою монитою; эти средства были пожертвованы государем исключительно на дела мусульмансой благотворительности, так напр[имер], медресе, построенное в Бухаре императрицей Екатериной II, получило в дар 40 тысяч рублей; 15 тысяч рублей ассигнованы на поправку и поддержку Газрета Тимура, остальная сумма предназначена на поддержку разных сооружений в Самарканде».(С.22 − 23).

Гедин С. В сердце Азии: Памир −Тибет − Восточный Туркестан: Путешествие Свена Гедина в 1893 − 1897 годах / Пер. со шведского А. и П. Ганзен. − СПб.: А.Ф. Девриен, 1899. − Т.I − VIII. − 487 с.

«Наконец, показались сады Туркестана с высокими тополями, окружённые длинными серыми стенами, кое-где новыми, но по большей части старыми, развалившимися; вот и гордый курган времён Тимура, а вот мы и проехали по пустому, по случаю пятницы, базару к станционному домику, где кузнец киргиз тотчас же взялся за починку тарантаса. Туркестан, завоёванный в 1864 году генералом Черняевым, сам по себе захудалый и неинтересный город, производил тем более печальное впечатление в дождь и туман. Единственное, что может оправдать здесь остановку на несколько часов, это грандиозная мечеть-мавзолей, воздвигнутая в 1397 г. Тамерланом в честь одного киргизского святого Хазрет-Султан-Ходжа-Ахмет-Ясеви. Её портал чрезвычайно высок, и украшен двумя живописными башнями, а самая мечеть увенчана множеством дынеобразных куполов. Облицовка фасада из каолина (фарфоровой глины) разрушилась, но боковые и задняя стены прямоугольного здания уцелели и пестреют, как и в Самарканде, голубой и зелёной краской. Мечеть обнесена воздвигнутой Худояром-ханом квадратной крепостной стеной из глины; внутри стены расположены теперь русские казармы. Несколько сартских  мальчишек проводили меня через лабиринт узких проходов и по мрачным холодным лестницам на верх одной башни, откуда с головокружительной высоты открылся дивный вид на Туркестан, испорченный, впрочем дождём. Обычное востоку унылое впечатление охватывает вас и здесь: с одной стороны памятники древнего зодчества, ослепляющие вас своей роскошью и подавляющее своим величием, а с другой − современные строения, эти жалкие глиняные лачуги, с плоскими разрушившимися кровлями, эти узкие кривые улицы! Была, как сказано, пятница, и я посетил мечеть как раз во время «намаза» или богослужения. Сарты в цветных кафтанах и белых тюрбанах собирались толпами и торжественно вступали под гигантские своды мечети, оставив свои громоздкие стучащие «калоши» у входа.Посреди мечети стояла огромная чаша, окружённая множеством туг пучков конских волос на длинных древках. Стены белые, украшенные местами изречениями из Корана. Старый ахун вежливо указал мне на дверь, так как звали к молитве. Я взошёл на одну из верхних галерей и оттуда уже стал смотреть на длинные ряды коленопреклонённых и кладущих поклоны сартов; это была красивая картина, напомнившая мне ночь Рамазана в Стамбуле». (С.51 − 53).

Абаза К.К. Завоевание Туркестана: Рассказы из военной истории, очерки природы, быта и нравов туземцев в общедоступном изложении. − СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1902. − 312 с.

«Туркестан − первый туземный город на пути в Среднюю Азию. Как и  все мусульманские города, он обнесён стеною, имеет цитадель и большую мечеть: это знаменитая мечеть Азрета, почему и самый город часто называется «Азрет-султан». Мечеть стоит на этом месте 500 лет, построенная ещё Тимуром в честь святого Азрет-Яссави, которого могила находится тут же. Сохранилось предание, что у грозного завоевателя скончалась в юных годах его прелестная правнучка Рабига-Бигем, которую Тимур любил до безумия. Желая почтить её память, Тимур приказал над могилой Азрета воздвигнуть вековечный храм и возле святого положить тело покойницы. Вызваны были лучшие мастера, которые трудились много лет и успели кончить храм почти в одно время со  смертью Тимура. Мечеть сделана из отличного жжёного кирпича, сложенного на алебастре; верхи украшены лепной работой, а снаружи вся мечеть покрыта прекрасной изразцовой мозаикой. Кроме Рабиги-Бигем здесь погребены высшие духовные лица, киргизские султаны и туземные правители. Мечеть очень богата и пользуется в народе большим уважением. Расположенная на высоком месте, она кажется чудом, особенно издали, со степи; окружена стеной, вооружённой в ту пору пушками, почему также участвовала в защите города. Когда же несколько наших снарядов задели её купол, испуганный шейх-эль-ислам, т.е. глава духовенства, не побоялся сам взойти на минарет для того, чтобы выкинуть белый флаг: это означало сдачу. Город же весь глиняный: стены, цитадель, прочие мечети, дома − всё глиняное». (С.78).

Добросмыслов А.И. Города Сыр-Дарьинской области: Казалинск. Перовск, Туркестан, Аулие-Ата и Чимкент. − Ташкент: Эл.-пар. типо-

лит. О.А. Порцева, 1912 . − 204 с.

ТУРКЕСТАН [С.108 − 158]

Мечети. В 1864 году в Туркестане было 20 мечетей, в том числе и знаменитая мечеть над могилой св. Ходжи-Ахмеда-Ясави-Хазрет- Султана, построенная известным эмиром Тимуром.Современник Тумура Шараф-еддин-Али-Язди в своем труде «Зафарнама» (Книга побед) по поводу постройки последней мечети говоритследующее: «После окончания насаждения и сооружения в саду Диль-куша (в Самарканде), эмир Тимур двинул победные знамёна в сторону Ташкента, и высочайший эскорт, переправившись через реку Сейхун(Сыр-Дарью), остановился в раскинутых палатках на Ахангоране (Ангрене), верстах в 50 от Ташкента, в окрестностях селения Чиназ.Решено было зимовать здесь. В этой местности построили зимние помещения и камышовые курии  балаганы). Его величество, господин века (Тимур), изволил отправиться в селение Ясы на поклонение могиле (зиарет) шейха Ахмеда-Ясави, который был из потомков Мухаммеда Ханифы и высоких отцов ислама, и отдал высочайший приказ о сооружении здания над тем благословенным мазаром, и чтобы построили купол окружностью четыре основания с внутренней стороны в 130 гязов и диаметром в 41 гяз, а высотою … , и затем по окончании надлежащим образом украсили бы стены и купол здания изразцами; двери его устроили бы из сплава хафт-джуш (сплав из семи металлов), а посредине водрузили бы хауз тоже из хафт-джуша; панель выложили бы из мрамора, доставленного из Тавриза, который красиво отделали бы и украсили чудным орнаментом. Производство работ поручено было старанию Мауляна-Убайдуллы-садра. Согласно приказанию здание было закончено в течение одного года. Выполнив установленный обряд зиарета, эмир наградил царскими милостями, подарками и приношениями жительствуюших при мазаре и других сообразно их достоинству и затем отсюда возвратился в орду». Поездка Тимура в Туркестан закончилась перед началом месяца раби-уль-авваля 800 года гиджры (т.е. в конце ноября1397 года нашей эры). Из стихотворения на стальном кольце (халка) двери, ведущей из большого зала мечети в усыпальницу, в которой находится могила Ахмеда-Ходжи-Ясави, значится имя мастера этой отличающейся высокохудожественной резной работой двери − Изз-уд-дин, сын Тадж-ед-дина, из Исфагами и год 799. Таким образом, можно допустить, что основание зданию было положено в конце 799 года гиджры, т.е. осенью 1397 года нашей эры. Из надписи на громадном бронзовом котле, напоминающем своим видом нашу купель громадных размеров, видно, что он отлит по распоряжению Тимура для усыпальницы шейха Ахмеда-Ходжи-Ясави мастером Абдул-Азисом сыном мастера Сарваред-дина из Таприза 10 шавваля 801 года (в июне 1399 года нашей эры).Котёл в надписи назван сакая, по туркестанскому произношению шикая, из чего видно, что он назначался для хранения воды. Из вакуфных документов того времени усматривается, что в то время существовал обычай по пятницам, после  праздничного намаза, угощать молящихся сластями и подслащённой водой, для этой цели делались даже вакуфные пожертвования. Поэтому  предполагают, что в этом котле хранилась подслащённая вода для богомольцев. В мечети сохраняются 6 бронзовых подсвечников, подаренных Тимуром, вышиною более аршина и весом от 2 до 4 пудов, украшенных прекрасною, куфическою надписью, и четыре старинных рукописных Корана. Постройку мечети производил Ходжа-Хусейн из Шираза, взятый в плен Тимуром в 1387 году. Была ли окончена постройкой мечеть Ходжи-Ахмеда-Ясави при жизни Тимура, письменных сведений не сохранилось. Существует мнение и довольно распространённое, что мечеть Ходжи-Ахмеда-Ясави не была окончена ко времени смерти Тимура, но это принимается в том смысле, что оставалась неоконченной только израсчатая отделка стен. По устным преданиям, сохранившимся у туркестанских шейхов, верх арки пештока, остававшийся будто бы неоконченным после смерти Тимура, сведён был при бухарском хане Абдуллахе и на его средства. В мечети и около неё похоронено много высокопоставленных и известных по своей деятельности лиц. Так, например хан Средней киргизской орды Аблай (умер в 1781 г.), хан Большой киргизской орды Жолбарс (зарезан сартами в мечети в г. Ташкенте 5 апреля 1740 года), известный аргынский батыр Джаныбек, много содействовавший принятию киргизами русского подданства России в 1732 году, хан Абулхайр, умерший около 1460 года, Бабур-хан, правнук Тимура, Ондан-султан, отец касимовского царевича Ураз-Мухаммеда, живший во второй половине XVI века, и много других. Кроме того, в Туркестане же, но не около мечети были похоронены другие исторические личности, как, например, киргизский хан Ишим (ИшМухаммед), над могилой которого был построен небольшой мавзолей, теперь совершенно разрушенный. При взятии русскими Туркестана в 1864 году мечеть немного пострадала от орудийных выстрелов. При кокандском владычестве мечеть Ходжи-Ахмеда-Ясави неоднократно служила местом склада разных военных припасов, а с 1868 года до 1874 года была занята нашим военным ведомством под провиантский склад». В последнее время  величественный и в высшей степени оригинальный памятник знаменитого Тимура мало-помалу разрушается и имеет довольно плачевный вид. Первую поддержку, правда небольшую, оказал генерал-губернатор М.Г.Черняев, при котором была произведена облицовка новым кирпичом нижней части наружных стен и другие мелкие поправки на сумму до 15000 рублей. Затем вопрос о ремонте здания обсуждался в 1906 году и, между прочим, по этому вопросу имел суждение и местный археологический кружок. Покойный Н.Ф. Петровский по этому поводу высказал следующие и совершенно справедливые мысли. На поклонение (зиаретъ) могиле Ахмед-Ходжи-Ясави в Туркестан стекается ежегодно очень значительное число паломников, из которых многие люди достаточные и даже богатые, а так как зиарет хам тиджарет (поклониться святому месту и поторговать), то у мечети Ходжи-Ахмеда-Ясави должны вращаться значительные суммы. Обыкновенно паломники режут барана и делают шейху приношения; люди состоятельные лично или через посланных жертвуют (делают хадия) деньгами, лошадь ми, верблюдами; небогатые люди делают приношения (худаи) халатами, лепешками, свечами, деньгами и т.д. В былое время инициаторами такого рода дел были ханы, правители и влиятельные лица, инициативы же народа не было. В настоящее время, когда в  Туркестанском крае имеется уже достаточное число видных коммерсантов-мусульман, можно думать, что найдутся люди, которые пожелали бы принять на себя реставрацию и поддержание знаменитой мечети тамерлановской эпохи, и с непременным обязательством подчинения правительственной власти по отчётности в расходовании собранных денег и по техническому и археологическому контролю. В 1910 году туркестанские шейхи производили ремонт мечети и даже возобновили часть здания, служащего кухней, под наблюдением морского техника Ивана Антоновича Козловского без всякого контроля правительственной власти по сбору и расходованию денег и без археологического контроля. Насколько такого рода ремонты и частичные реставрации желательны − это вопрос. Израсходовано на ремонт в 1910 году до 12000 рублей, собранных между почитателями могилы Ходжи-Ахмеда-Ясави. Осенью 1911 года правая сторона мечети областным техническим надзором опечатана, как грозящая опасностью для посетителей, но это в сущности детская мера, так как, если рухнет правая сторона, то от сотрясения, произведённого тяжестью в несколько сот тысяч пудов, рухнут и все купола и, вероятно, части стен других сторон и, таким образом, несчастие не будет предупреждено. Какими соображениями вызвана такая мера со стороны технического надзора, покажет ближайшее будущее. Туркестанской мечетью Ахмеда-Ходжи Ясави интересовались и интересуются многие русские путешественники и учёные. Первое описание мечети сделал переводчик оренбургского генерал-губернатора Н.А. Крыжановского статский советник Бекчурин, осматривавший её в 1865 году (Туркестанская область. Казань. 1872 года); П.И. Пашино  (Туркестанский край в 1866 году, С.-Петербург, 1868 года); Лерхом (Археологическая поездка в Туркестанский край в 1867 году, С.-Петербург, 1870 года); П.Н. Ахмаровым (в т. XII Известий общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете); Н. И. Веселовским (Известия русского комитета, 1906 года, № 6); С. Г. Маллицким (Историко-архитектурное значение Мечети Хазрета Ясавийскаго в гор. Туркестане, Ташкент, 1908 г.) и др. В №№ 39 и 41 «Туркестанских Ведомостей» за 1901 г. помещен перевод Абубекра Ахмеджановича Диваева жалованной грамоты (ина-ят-нама), данной эмиром Тимуром туркестанской мечети ХоджиАхмеда-Ясави-Хазрет-Султана. Содержание грамоты следующее: «Нет существующего и достойного Бога для поклонения кроме высочайшего и достойнейшего единого Бога и Магомета его посланника, да будет благословение Божие над ним, над его наичистейшим семейством, приверженцами и всеми его последователями, идущими по пути истинной веры». «Это святое и благословенное здание сделано вечным и ненарушимым вакуфом по  повелению величайшего из эмиров, великого государя всех народов, удостоенного милостью и наградою Всевышнего Творца, эмира Тимура-Курягана, да сохранит Бог навсегда владения его, да увековечит Бог добродетель его к его народу».

«После хвалы к Всевышнему и благословения посланнику его, да будет известно, что если дарующий, охраняющий все человечество,

Ёлгин Ю.А. Археологические и историко-архитектурные иссле-

дования мавзолея Ходжи Ахмеда Ясави: Вторая половина XIX в. − се-

редина 1950-х годов: (Очерки и материалы). − Алматы, 2013. – 225 с.