Труды известного археолога открыли новую информацию о памятниках юга Казахстана

Труды археолога-востоковеда Николая Веселовского, не так давно ставшие достоянием общественности, являются уникальным источником информации о памятниках юга.
Николай Веселовский одним из первых охарактеризовал городища Сауран и Отрар, туркес­танский мавзолей с переводом архитектурной эпиграфики, дал детальное описание помещения, где погребен Ходжа Ахмет Ясауи. Некоторые памятники, описанные Николаем Ивановичем, со временем совершенно разрушились или настолько изменились, что сохранившиеся записи являются для нас одним из источников достоверной информации. Поэтому хочется, чтобы вклад ученого в изучение древностей юга Казахстана нашел отражение в учебниках по истории, моно­графиях и другой литературе по археологии.
После того как во второй половине ХІХ века Южный Казахстан вошел в состав Российской империи, памятники региона стали доступны для европейских исследователей. Одним из первых археологов-востоковедов, занимавшихся изучением Туркестана, стал выдающийся археолог, востоковед Николай Веселовский.
Раньше с его именем связывали только организацию экспедиции на средства Русского комитета для изучения Средней Азии и Восточной Азии и научной фиксации мавзолея Ходжи Ахмета Ясауи. Члены этой экспедиции – художники-архитекторы А. И. Горохов и А. М. Гуржиенко составили чертежи мавзолея (план, фасад, разрезы) и копировали эпиграфику сооружения, рисунки резных дверей, бронзовых подсвечников, наконечника знамени.
В 1906 году Николай Веселовский опубликовал краткое описание находившихся в мавзолее котла, подсвечников, мраморного надгробия дочери Улугбека – Рабии Султан Бегим с надписями. В 1904-м ученый стал инициатором и редактором первого издания сочинений Чокана Валиханова, где имеются сведения о древнос­тях Центральной Азии, в 1915-м подготовил обзор о каменных изваяниях.
Немногим известно, что Николай Веселовский еще в 1882 году составил проект программы для сбора сведений о древних городах Туркестана и именно в Туркестанском крае начал свою полевую археологическую деятельность. Он был командирован туда с 15 ноября 1884 года по 15 ноября 1885 года. Подготовил рукопись «Описание развалин и древних городов по дороге из Казалы в Ташкент», которая, к сожалению, не была опубликована и поэтому оставалась до недавнего времени неизвестной археологам Казахстана.
Российский государственный архив литературы и искусства сохранил все 28 листов рукописи, дающей ценный материал по памятникам Кызылординской области. Ученый стал пионером в исследовании мавзолея Коркыта-ата, развалин средневекового города Сыганак, памятников нынешней Туркестанской области, один из которых – Сауран.
Читаем в рукописи: «…остановился осматривать древний город Сауран, по величине своей превосходящий все, что видел до сих пор. Он состоит из цитадели и собственного города. Местами сохранились развалины стен от зданий глиняной постройки… Все пространство изрезано арыками, судя по большим из них, вода для орошения проведена из Дарьи (река Сырдарья).
В цитадели, кроме башни из обожженного кирпича с полуразрушенным основанием и фундамента другой подобной башни, упавшей недавно, нет никаких следов жилья. Вся площадь цитадели усеяна барханами, отделяющимися между собой небольшими ложбинками, указывающими направления улиц. Цитадель, как в Джанкенте и Сыганаке, возвышается на холме, по валу местами видны остатки крепостной стены … и положение ворот, последних, как кажется, было двое.
Площадь многих барханов осыпана осколками разбитой посуды. Произведенные разведки в означенных на плане пунктах ничего не обнаружили. Наплас­тования барханов как здесь, так и вне цитадели одинаковы с Джанкентскими барханами. Разность в том, что в барханах Саурана костей встречается меньше, чем в Джанкенте.
Очистка окрестностей упавшей башни и продолжающейся стены здания указывают, что башни эти построены в один фундамент со зданием и, следовательно, можно принять, что башни служили минаретом к скрывавшейся здесь мечети. Очищена была Ю-З сторона мечети, продолжать работы с других сторон нельзя было, потому что киргизы (казахи) предупредили, что с В и С стороны они выбрали весь кирпич…
В шести верстах от Саурана на СЗ видны развалины небольшой крепости, называемой киргизами Мыр. По объяснению их, Мыр был передовым пунктом Саурана. Крепость эта имеет квадратную форму саженей в 25 (53,34 м) и окружена рвом. Стоит на высоком месте и обнесена кругом валом, на котором видны уцелевшие стены из глины. С Ю стороны находятся ворота с башнями по бокам. Внутри не видно никаких следов жилья. Окружность ея совершенно ровная, даже не видно следов арыка».
Из данного отрывка рукописи следует, что Николай Веселовский произвел раскопки на территории городища Сауран. Это должно учитываться при написании истории изучения древнего города. Исследователь дал первое описание развалин крепости Мыр.
Древностям Туркестана ученый уделил больше внимания. Он дал подробное описание мечети Ходжи Ахмета Ясауи. Нас не должно смущать обозначение постройки как мечеть. Для того времени было общепринято под термином «мечеть» обозначать мавзолеи и другие культовые здания ислама.
Востоковед, характеризуя мавзолей, пишет: «Снаружи мечеть представляет спереди два высокие зубчатые минарета, соединенные между собой стрельчатой аркой, составляющего переднею часть мечети, для входа в которую тут же и наружная дверь: верх мечети украшен за аркой двумя высокими куполами: большой, потом малый. Вокруг этих куполов расположено несколько других низеньких куполов с узкими окнами.
Для осматривающего мечеть с земли их не видно, потому что над крышей со всех сторон возвышается парапет одной высоты с куполами. Большие купола когда-то были покрыты изразцами и, кажется, преимущественно голубыми, малые же оставались неоштукатуренными».
Считается, что первые переводы ряда надписей в мавзолее Ясауи были сделаны в третьей четверти ХІХ века Бекчуриным, Лерхом. В записях Веселовского находим больше переводов настенных надписей здания: «Кругом больших куполов куфическим шрифтом написано по-арабски: «Владение Бога», «Да будет над ним благословенье божье, пророк сказал…», «Бог», «Величие Божье», «Господь мой Бог», «Пророк мой Мухаммед», «Бог един», «Нет бога кроме Бога и его пророка».
Автор подчеркивает, что «эти выражения повторяются бесчис­ленное множество раз в чрезвычайно правильных геомет­рических формах. Колонны, стены, простенки в арках – все испещрено ими. Письмена выведены синею и голубою глазурью по серо-розовому фону, в некоторых же местах длинные изречения написаны по синему фону большими буквами, так, например, украшены купол и арки. На главном корпусе по стене вместо карниза по алебастру красками была написана целая глава из Корана».
Веселовский тщательно описал внутреннее строение мечети, состоящей из трех отделений. Уникальной является информация о ныне полностью утраченных эпиграфических росписях на штукатурке большого зала мавзолея: «Следы надписей в арках писаны по алебастру сухими красками, указывают, что тут выписана была ХХIV сура из Корана. Кольца у дверей сделаны сквозными. Линии узора, сходящиеся к центру, изображают арабские изречения: «Бог един».
Примечательно указание востоковеда об исчезнувших знаменах в большой нише перед входом в гробницу: «В правом углу амвона стоит несколько бунчуков, а над самою дверью под углом стоит зеленое, длиною сажени четыре, если не более, знамя. По показанию одних, принадлежавшее святому, по другим – Тимуру. На самом верх­нем конце знамени, в медальоне, вроде плоской пики, сквозными буквами написано «Бог», затем во втором медальо­не есть также надпись… Шесть человек, присутствовавшие при осмот­ре мечети, не смогли опус­тить знамя на землю. По некоторым буквам, которые удалось разобрать в высоте, надо полагать, что и тут написано что-нибудь из Корана. Впрочем, это только догадка».
Немалый интерес представляет описание интерьера помещения, где располагается гробница Ясауи, указание на погребение рядом жены и сына святого: «Во второй комнате возвышается огромный катафаль, формой похожий на насыпи, делаемые киргизами на своих могилах. Катафаль сделан из красно-желтого мрамора с зелеными разводами, привезенного из Самарканда. На катафале, покрытом множеством кусков парчи и другой материи, со времени основания мечети и в позднейшее время, нет никакой надписи. Покрывало поднималось, и осмотр произведен со всех сторон.
По левую сторону гробницы султана сделана ограда, в которой, говорят, погребены его жена и сын. По правую сторону у изголовья лежат фолианты больших и малых величин книг. Подробный осмотр их показал, что это были экземпляры Корана, написанные и принесенные в дар благочестивыми мусульманами в разные времена. В ящике на полках собраны куски истлевших листов от самых старых Коранов. Были ли надписи в этой комнате, определить довольно трудно, самый подробный осмотр всего, что находится тут, не дает права предполагать о существовании надписи.
Самое нижнее покрывало гробницы темно-малинового цвета по краям имеет надписи (желтые буквы), но до того выцветшие, что ничего нельзя было прочесть. В исходной комнате видны заложенные двери в боковые комнаты, и потому для осмотра их необходимо было выйти в первую комнату, из которой по правую и левую сторону амвона стоят двери в означенные комнаты.
В настоящее время большинство указанных покрывал утрачено, отсутствуют «фолианты больших и малых величин книг», «листы от самых старых Коранов».
В южной комнате из синих изразцов выложена в рост человека ниша. По синему фону изразцов, украшенному золотыми и крас­ными узорами желтыми буквами, едва видными для глаз, несчетное число раз написано: «Бог».
Из вышеуказанных коридоров, кроме входа в мечеть, еще ведут лестницы во второй этаж, имеющий ряд комнат, в которые двери идут по обе стороны большой комнаты. На этом этаже находится по три небольших мрачных комнаты с маленькими сводами.
В настоящее время во всех комнатах, насчитываемых хранителями мечети до 200, находятся могилы всех Туркестанских шейх-уль-исламов, ходжей, сеидов, бывших хакимов города и знаменитых мюридов султана.
Воду, необходимую для омовения при пятикратных молитвах, не наливают как прежде в котел, а для этого при входе в мечеть тут же, направо, в углу есть колодец».
Автор отмечает, что в мечети Азрета, кроме архитектурных украшений, никаких роскошных вещей не видно.
«Все убранство мечети состоит в том, что во время намаза по каменному полу расстилают камышовые циновки, ковры и кошмы и выносят медные подсвечники, позеленевшие от времени: на них когда-то были надписи, но теперь едва что можно разобрать. Из удавшихся прочесть надписей, надо полагать, что они принесены Тимуром в дар мечети, в одно время с котлом».
Востоковед упоминает и другой памятник Туркестана – мавзолей жены хана Абу-л-Хайра (1429–1468) – Рабии Султан Бегим, излагает местную версию биографии туркестанского святого, описывает святыни Сайрама и свои впечатления от посещения городища Отрар, который «как и все другие осмотренные города по Дарье, состоит из цитадели и города с садами и представляется ныне совершенно разрушившимся.
Огромное пространство города, изрытое множеством арыков, усеяно барханами. Местность, которая, по всей вероятности, была под цитаделью, представляет теперь один высокий курган с поверхностью, покрытою барханами, разделяющимися между собою кривыми ложбинками. Ложбины эти, по всей вероятности, означают направления бывших улиц.
Несмотря на то что остатки Отрара совершенно осыпались, по ним довольно легко различить следы рва в кругу цитадели, мес­тоположение крепостных ворот и стены крепости.
Поверхность барханов цитадели и близлежащих высот усея­на осколками глазурованной посуды из обожженной глины всевозможных цветов и оттенков. Киргизы говорят, что эти осколки обнаруживаются из барханов дождями, дети иногда пос­ле дож­дя находили на барханах старые монеты. По случаю летних перекочевок нельзя было добыть, хотя одну из найденных монет.
Разведки в цитадели показали грунт: песок со щебнем с осколками битой посуды, куски кирпичей необожженной глины, чернозем, местами пересекающими полосой земли желто-коричневого цвета. Раскопки производились длиной саженью 2–3, глубиной на сажень 6 и более…»
«Султан Азрет Ахмет Ясауи: «Вблизи мечети стоит недоконченный мавзолей с куполом, отделенный голубыми узорчатыми изразцами, по которым белыми буквами написано по-арабски: «Владение Бога». Мавзолей этот, как говорит один из хранителей, строился Тимуром для себя, другие – для правнучки, но никто из них здесь не похоронен. Здание это выведено на два этажа, из коих в нижней находится гос­тиница».
«Ученый родился в городе Яссы ⁄ныне Туркестан⁄ в 440 году хиджры ⁄1048 г, по Р. Х.⁄. Отец его Шейх-Ибрагим и мать Тагай-бича, хотя происхождение свое вели из Сайрама, где ныне и покоится их прах, но провели всю жизнь в Туркестане, жители которого почитали Шейха Ибрагима своим ишаном. Ахмет Ясауи, прозванный своими мюридами ⁄учениками⁄ Султан Азрет, еще в ранней юности высказал большие наклонности к духовной жизни.
Получивший общемусульманское образование, он вступил в мюриды жившего тогда в Туркестане Пира (Ишана) Арслан-баба, главы секты Джахрья, весьма распространенной во всем мусульманском мире. После нескольких лет пребывания в школе этого учителя Султан Ахмет по ясновидению, которое ниспос­лано было Богом Арслан-бабу, отправился для окончательного укрепления в вере к преподававшему в то время в Бухаре, Пиру … Хамадани. Новый наставник с величайшей радостью принял нового ученика, причем сообщив, что об этом обстоятельстве ему было объявлено свыше, назначил его третьим своим халифом над паствой. После этого султан до смерти Пира и первых двух халифов его безвыездно пребывал в Бухаре, совершенствуясь в богословских науках, и делал чудеса. После смерти второго халифа, ему пришлось принять паству в Бухаре, но он оставался там недолго…
В школе султана Ахмета Ясауи, как указывают гробницы в мечети, между мюридами его были некоторые из ханов-современников. Так, в коридоре против дверей намазной мечети стоит высокая решетка, увешанная рогами. Это могила святого царя Востока Зюль-Барс-хана, бывшего мюрида Азрета.
Выше было замечено, что султан держится толку Джахрья. Среднеазиатские последователи этой секты, считающие своим главой Ахмета Ясауи как в городе Туркестане, так и в других городах, каждую пятницу после намаза совершают джахрья, во время которого пир, сидящий в нише, поет и читает деяния султана, написанные на персидском и арабском языках».
Н. И. Веселовский первым из исследователей описал подземную келью Ходжи Ахмета Ясауи: «Из мечети, по указанию хранителей, я перешел к осмотру дома султана Ахмета, лежащего саженей на 100 от ограды в городе. Жилище это ничем не отличается от других зданий Туркестана и с трудом верится, что дом из необожженной глины смог простоять так долго. Надо полагать только, что на этом месте был дом Азрета.
В настоящем виде дом, вероятно, построен недавно. В нем никто не живет. Он состоит из нескольких комнат. В одной из них в стене ведет весьма низкий ход сажень три под землю, в маленькую квадратную нору, величиной 5 пядей и вышиною в рост человека. В углу этой норы есть небольшая ниша, пол которой покрыт камышовой циновкой. По словам хранителей, султан на 60-м году жизни принял схиму и до конца жизни безвыходно скрывался здесь».
Подземное сооружение, где, по легенде, Ходжа Ахмет Ясауи проживал после 63 лет, было детально исследовано лишь в 1996 году.
Научная ценность исследования Николая Веселовского о памятниках юга Казахстана во многом уникальна. Рукопись ценна своим фактическим материалом, научными комментариями, переводами надписей, интересными авторскими наб­людениями. Исследователь не только описал и сделал фиксации встречающихся памятников, но и делал копии надписей, чертежи и планы городищ, отдельных деталей архитектурных памятников, вел археологические раскопки отдельных участков городищ. Исследователь проводил опрос местного населения о памятниках вплоть до выяснения осмыс­ления объекта хотя бы в форме народных преданий или поэтических легенд.
Учет и описание многочисленных памятников и предметов древностей не утратили своего значения и в наше время.

Мухтар Кожа Бакадырулы, доктор исторических наук, профессор Международного казахско-турецкого университета им. Ходжи Ахмета Ясауи

01:30,25 Февраля 2022

Казахстанская правда