Без вины виноватые
Ежегодно 31 мая в Казахстане отмечают День памяти жертв политических репрессий и голода. Глава государства Касым-Жомарт Токаев отметил, что политические репрессии 20-50-х годов XX века – печальная страница в истории нашего народа.
В эти годы были уничтожены целые поколения интеллигенции, священнослужителей казахского народа, защищавшие интересы своих соплеменников, принимавшие участие в культурном и духовном развитии нации. Они объявлялись «врагами народа», подвергались давлению, репрессиям и убийствам.
Репрессии затронули миллионы советских граждан. За годы репрессий в лагеря Казахстана было сослано более 5 млн человек. В период с 1920 по 1953 год только в Казахстане было осуждено более 100 тысяч человек, к 25 тысячам была применена высшая мера наказания – расстрел. В ХХ веке на территории Казахстана находились самые крупные лагеря структуры ГУЛАГ – АЛЖИР, Степлаг, Карлаг. АЛЖИР – Акмолинский лагерь жен изменников Родины, через который этапом прошли более 18 тыс. женщин. Вина женщин, пребывавших в этом лагере, была только в том, что они являлись женами арестованных или расстрелянных «врагов народа». В 2007 году здесь был открыт и действует музейно-мемориальный комплекс жертв политических репрессий и тоталитаризма «АЛЖИР».
Помимо этого, Казахстан стал местом проживания для насильственно переселенных и депортированных народов бывшего СССР (корейцы, турки, иранцы, курды, азербайджанцы, немцы, греки, чеченцы, ингуши, карачаевцы, поляки, балкарцы, крымские татары и другие) в 1937-1944 годы. Благодаря толерантности и уважительному отношению казахского народа к депортированным, они нашли здесь кров. Своим теплом и радушием казахи обогрели их души и сердца.
Когда я пошел в первый класс, в 1959 году, у нас более половины учеников были из этого числа. Так, 15 первоклашек были из семей, родители которых ранее жили на Дальнем Востоке (Эдуард Ким, Галина Цой, Ирина Ким, Раиса Ким, Иосиф Цзю, Татьяна Пак, Светлана Шегай), в Чечне (Султан и Тамара Дадаговы, Рамазан Дохшукаев), Молдавии (Степан Пую, Слава Цугуля, Нелля Жардан), Крыму (Диляра Салединова и Наиль Галеев), а также двое (Дарья Кузьменкова и Галина Поленкова), чьи родители были осуждены по статье 58УК РСФСР. Если Кузьменкова попала в Кызылорду вместе с высланными из Москвы родителями (Михаил Ромм, автор книги «Я болею за Спартак»), то Поленкова родилась в Карлаге и до 5 лет воспитывалась в яслях-садике при этом учреждении. И нам повезло, что нашей первой учительницей была Александра Филипповна Шегай, которая сама была из числа насильственно переселенных и хорошо знала боль и чаяния людей, попавших в трудную жизненную ситуацию.
Сталинские репрессии в той или иной мере коснулись многих семей того периода, в том числе и жителей Приаралья. В 2000 и 2008 годах были выпущены две книги «Аза» (в переводе – траур), в которые вошли материалы о репрессированных жителях низовьев Сырдарьи. Главный редактор этой книги Хамит Ембергенов, недавно ушедший из жизни в возрасте 95 лет, вспоминал, что невозможно было читать уголовные дела, вынесенные пресловутой «тройкой» по ложному обвинению таких людей и легендарных личностей, как Сулеймен Ескараев, Темирбек Жургенов, Темир Камалов, Касымхан Кулетов, Ильяс Кабылов и других.
Взять, к примеру, , берущих свое начало с Перовского уезда (ныне аулы Когалыкол и Бесарык Сырдарьинского района).
Коныркожа Ходжиков, открывший новую школу европейского образца в ауле №5 в 1905 году, издавший в Оренбурге в 1912 году букварь для начальных школ на арабской графике, был расстрелян в марте 1938 года. А его сын – Кожахмет Ходжиков, первый казахский художник, создатель в изобразительном искусстве новых направлений – карикатуры и плаката, находился в лагерях ГУЛАГа – за полярным кругом с 1937 по 1943 годы.
В семье бывшего волостного Мунайтпаса Лапина – в марте 1938 года был расстрелян его внук Мир-Алишер Лапин. Дочь – Гуляндам Мунайтпасова (супруга Султанбека Ходжанова), внучка Рабига Лапина (супруга Санджара Асфендиярова), как жены репрессированных провели свои молодые годы в АЛЖИРе. В лагерях ГУЛАГа находился и сын – Абдрахман Мунайтпасов, получивший образование в Германии.
Всего, начиная с 20-х годов, жертвами политических репрессий из числа жителей Приаралья стали около 4,5 тысячи человек. В 1937 году, например, 845 человек были осуждены, а 414 – расстреляны, в 1938 году – 782 осуждены, а 344 – расстреляны.
Не миновала эта трагедия и нашу семью, семьи родственников, близких мне людей, как со стороны моей мамы, так и со стороны моего отца.
В первом томе книги «Аза», на странице 423 мне встретилась фамилия моего деда по материнской линии – Абубакира Жакыпова, который был расстрелян в октябре 1937 года по известной всем 58 статье Уголовного кодекса РСФСР. Мой дед был известным муллой в низовьях Сырдарьи, затем, когда пошло наступление на священнослужителей в конце 20-х – начале 30-х годов, перебрался в 1932 году в Афганистан, где служил муллой в мечети города Анка. Вся его семья (5 сыновей, одна дочь и супруга) в это время оставались в Кызылорде, а один сын Пирзада находился за пределами области, работал юристом на Ачисайском комбинате.
Дед, находясь в Афганистане, услышал, что в его стране идет «потепление» к культовым деятелям, и в декабре 1936 года, вернулся к себе домой, на родину. Однако сразу понял, что речи об изменении отношения к священнослужителям, как ему рассказывали ранее, не было. Они по-прежнему находились в опале.
Он тайно собрал своих сыновей и дочь (некоторые из них уже обзавелись своими семьями) и просил всех срочно выехать за пределы области, так как его могут арестовать, как проповедника. Просил поменять свои фамилии, чтобы их не нашли и не преследовали. Как и предполагал дед, его буквально через несколько дней после этой встречи со своими детьми арестовали, подвергли давлению и бесконечным допросам.
На допросах дед отрицал о существовании у него детей, сообщил лишь о сыне Пирзаде, который в тот период работал за пределами области, и дочери Марии – к тому времени она была замужем, имела детей, и естественно, у неё фамилия была другой, она носила к тому времени фамилию моего отца. Благодаря этому, все дети (мои дяди) и их семьи не подверглись дальнейшим арестам и преследованию.
Однако, дети, следуя совету своего отца Абубакира, разбрелись по белу свету, некоторые из них стали Абуовыми, а кто-то Абубакировыми. Старший сын Шаймерден отправился в сторону Сарысу (рядом с Карсакпаем), затем на запад Казахстана (Уральская и Актюбинская области), сыновья Шайзада и Кожахмет направились в Подмосковье, Шайхыслам перебрался на станцию Чу, а младший сын Кулахмет находился в это время в местах лишения свободы из-за совершенного им уголовного преступления.
5 августа 1937 года пресловутая «тройка» осудила Абубакира Жакыпова по известной всем 58 статье Уголовного кодекса РСФСР (пункты 6,10), а 31 октября того же года приговор – «расстрел» – был приведен в исполнение.
Несмотря на такие серьезные жизненные испытания, практически все мои дяди добросовестно и честно служили своей Отчизне. Более того, Шайзада, Шайхыслам, Кожахмет, Пирзада и Кулахмет с оружием в руках защищали независимость и свободу своей родины на фронтах Великой Отечественной войны. А самый младший из братьев – Кулахмет Аубакиров впервые вступил в бой с фашистами в составе штрафного батальона, и прошел боевыми дорогами войны до Победы в 1945 году.
Два брата – Кожахмет и Пирзада – не вернулись домой с полей сражений Второй мировой войны, а их поиски пока результатов не дали (очевидно, все упирается в измененные их фамилии после ареста и расстрела отца). В настоящее время этим занимаются уже правнуки Абубакира.
Мои дяди, мама до самых последних минут своей жизни скрывали от людей, своих детей эту тайну в биографии их отца, боялись, что это скажется на их жизни и судьбе близких им людей. Об этой семейной тайне я узнал лишь в конце 80-х годов прошлого столетия. После принятия постановления Политбюро ЦК КПСС от 11 июля 1988 года «О дополнительных мерах по завершении работы, связанной с реабилитацией необоснованно репрессированных в 30-40-е годы и начале 50-х годов» было дано поручение Прокуратуре СССР и КГБ СССР в связке с местными органами власти продолжить работу по пересмотру дел в отношении лиц, репрессированных в 1930-1940 годы, без необходимости наличия заявлений о реабилитации и жалоб от репрессированных граждан.
16 января 1989 года принят Указ Президиума Верховного Совета СССР, отменяющий внесудебные решения, вынесенные в период 1930-х — начала 1950-х годов, внесудебными «тройками» НКВД-УНКВД, коллегиями ОГПУ и «особыми совещаниями» НКВД-МГБ СССР. Все граждане, подвергшиеся репрессиям со стороны данных органов, были реабилитированы.
По представлению Кызылординской областной прокуратуры от 6 июля 1989 года, постановлением Президиума Верховного Совета Казахской ССР был реабилитирован и мой дед Абубакир Жакыпов. Но, к сожалению, все мои дяди уже к этому времени были в ином мире, и никто не дождался реабилитации своего отца. Об этом узнала лишь только моя мать, а также внуки и правнуки Абубакира Жакыпова. Местом захоронения своего деда мы считаем памятник жертвам политических репрессий в Кызылорде.
А внуки Абубакира (некоторые из них также в ином мире), правнуки не обладают той полнотой информаций, которой владели их отцы, и поиски мест захоронения Кожахмета, Пирзады, возможных их детей, пока, к сожалению, результатов не дали.
И это трагедии лишь одной семьи, которая затронула судьбы семерых детей, десятков внуков и правнуков одного священнослужителя. А сколько таких трагедий поломали жизнь многим гражданам нашей страны. Не допустить подобного впредь в истории нынешних и будущих поколений – это не только святая обязанность власти и её государственных институтов, но и всех граждан нашей Отчизны. Спасибо всем, кто не забывает об этом!
Кенес МАХАМБЕТОВ, ветеран труда, Астана, «Кызылординские вести»
