Достойный потомок славной династии

Отец и старший брат часто рассказывали мне о родословной Мухамеджана Нурекеева (в народе его называли Карамолда), который был бажой (свояком) моему деду Махамбету. Его, как служителя религии, попавшего в жернова сталинских репрессий, решением тройки УНКВД по Южно-Казахстан- ской области от 1 ноября 1937 года расстреляли. Сын Карамолды Калтай Мухамеджанов, народный писатель Казахстана, известен не только у нас в стране, но и за ее пределами. Племянник же Карамолды Ахметжан Нурекеев, один из первых сотрудников областной газеты «Ленин жолы» («Сыр бойы»), в детстве остался без матери, воспитывался у своего дяди. Сопровождал и был с ним, когда Карамолда ездил по аулам низовьев Сырдарьи, учился грамоте вместе с дядиными учениками (Толеген Даутбаев, Куаныш Баймагамбетов, Аскар Токмагамбетов и другие). Генеалогическое древо Ахметжана Нурекеева по восходящей линии выглядит следующим образом: Ахметжан – Асет– Нуреке – Нарбота – Кудери – Ер кошек. Кудери – известный акын Степи. Тот самый боевой соратник хана-воителя Кенесары Касымова, его походный жырау и мудрый советник, начало изучению творчества которого в свое время положил академик В.В. Бартольд. Именно он в своем труде передал философию поэтического состязания – айтыса между юношей и девушкой, уроженцами земли Сыра Кудери кожа и Улбике, состоявшегося в 1840 году. И пусть поэтическое наследие Кудери не систематизировано до сих пор полностью, литературоведы давно оценили и признали человека, чье творчество занимает достойное место в казахской поэзии XIX века. «Трава зеленеет только там, где и раньше благоухало растение», – гласит мудрая казахская поговорка, объясняющая прогресс как преемственность элитных генов. Сын Кудери Нарбота был именитым бием, внук Нуреке – родовым предводителем, правнук Мухамеджан – известным священно- служителем низовьев Сырдарьи, праправнук Калтай пополнил ряды великих классиков казахской литературы. А другой праправнук Ахметжан Нурекеев, о котором я сегодня веду речь, впитал в себя от своих предков мужество и отвагу воина, рассудительность и справедливость биев, увлеченность и поэтический дар акына. Ахметжан-агай с самого детства тянулся к знаниям, окончил в Кызылорде начальную школу, курсы по подготовке учителей, подготовительный курс Казахского института народного просвещения. Любил устное народное творчество, поэзию, заслушивался выступлениями основоположников современной казахской литературы Сакена Сейфуллина, Беимбета Майлина, проживавших и работавших в те годы в столице Казахстана – Кызылорде. Сокурсником в институте был известный писатель Калмакан Абдыкадыров, уроженец Сыра. Если Сакен Сейфуллин (второй глава правительства Казахской АССР) был ректором института, где обучался Ахан, то в редакции газеты «Ауыл тілі», главным редактором которой был Беимбет Майлин, Ахан получал первые уроки литературной работы, проходя здесь практику. Природный дар Ахана, впитанный с молоком матери, а также духовное притяжение выдающихся наших сограждан, честно и бескомпромиссно живших, творивших и работавших в трудное, трагическое, время, сделали свое дело. Жизнь Ахана – это образец высокой нравственной чистоты,сформированный столпами национальной духовной элиты (зиялы кауым). «Времена не выбирают, в них живут и умирают». Горькая правда этих слов заключается в том, что многим нашим предшественникам из 20-40-х годов прошлого столетия выпала далеко не счастливая жизнь. Были и трусость, и апатия, и приспособленчество сограждан, даже среди близких друзей и родственников. Все это сполна испытал на себе Ахметжан-коке, когда его дядю Мухамеджана арестовали 23 апреля 1937 года органы УНКВД Карагандинской области. Чуть позже по 58-й статье Уголовного Кодекса РСФСР (в народе названной «политической») его расстреляли. Из-за клейма, что родственник – «врага народа», Ахметжан-ага вынужден был уехать из Кызылорды, он начинал свою журналистскую биографию в Меркенской районной газете «Сталин жолы», а с 1938 года и до самого выхода на пенсию он работал в областной газете «Ленин жолы» (нынешняя «Сыр бойы»). До начала войны был заведующим промышленным отделом, а с 1947 года – литературным сотрудником. Являлся членом Союза журналистов СССР. А. Нурекеев работал в разные годы под руководством 10 главных редакторов (М. Сатбаев, Т.Елемесов, Б.Сар- баев, С.Сеитов, Ж.Конакбаев, Х.Сыздыков, З.Жаркынбаев, У.Багаев, К.Абенов, Н.Уалиев). С половиной из них мне довелось общаться и как соседу по месту проживания, и по долгу службы.Все они отмечали в Ахане такие качества, как взвешенность и честность, порядочность и принципиальность, решительность и волю. Именно это помогло ему
выстоять в непростые 30-40-е годы. Несмотря на то, что его дядя рано погиб в жерновах сталинских репрессий, а некоторые люди отвернулись от него и родственников, Ахан не озлобился, не очерствел душой, а сумел подняться над повседневностью и мелкой суетой. В числе первых он с ору- жием в руках пошел на фронт в 1941 году защищать честь и независимость своего Отечества. Был наводчиком, командиром артиллерийского орудия. Участвовал в боях под Москвой, в освобождении города Смолен- ска в ходе Смоленско-Рославльской операции на Западном фронте, других сражениях. В июне 1944 года получил серьезное ранение, которое навсегда сделало его инвалидом. О несгибаемой воле и мужестве Ахана свидетельствуют его боевые награды, полученные за операции, именовавшиеся в сводках Информбюро «боями местного значения»: орден Красной Звезды, медали «За оборону Москвы», «За победу над Германией» и другие. Почти год с лишним Ахметжан-коке лечился в Карагандинском госпитале, на просторах Сарыарки, где переплелась судьба династии Ер кошека. Здесь покоится прах Кудери кожа, здесь был арестован его дядя Мухамеджан Нурекеев, здесь его поставили на ноги военные эскулапы. Еще долго Ахан залечивал военные раны в медицинских учреждениях Кызылорды и только в марте 1947 года вернулся в «Ленин жолы» литературным сотрудником и проработал в этой газете в общей сложности свыше 50 лет. Мне по роду работы часто приходилось общаться с журналистами областных СМИ, и каждый человек открывал мне новые грани таланта и характера А. Нурекеева. Сулеймен Сеитов видел в нем мужественного собрата по оружию в военное лихолетье, Орман Нурхабаев – курдаса, понимающего его острую шутку, Узак Багаев – скромного журналиста, Жаксылык Бекходжаев – отличного рассказчика, Нурдильда Уалиев – честного и беспристрастного ветерана журналистики, Комшабай Суенишев – мудрого наставника, Кайыр Корасани – доброго и отзывчивого брата, Аскербек Рахимбеков считал его символом газеты «Сыр бойы». Я был очевидцем и свидетелем проявления многих этих замечательных черт характера Ахана. С вдохновением и увлеченностью он рассказывал у нас дома за дастарханом об айтысе его прапрадедушки Кудери и Улбике, о встречах с интересными, людьми – Сабитом Мукановым, Габиденом Мустафиным, Шынгысом Айтматовым, Серке Кожамкуловым, Сабирой Майкановой, Бауржаном Момышулы, Аскаром Сулейменовым и другими, которые оставили яркий след в советской литературе и искусстве. Жаль, многое из того, что было сказано за тем дастарханом, по прошествии времени было забыто. Надо было записывать все это для истории и потомков Ахана. Многое из того, что говорил Ахметжан-коке о Кудери кожа, я вспомнил, когда 1 ноября 2007 года мы с супругой побывали в Президентском культурном центре в Астане и посмотрели музыкально-драматиче- скую постановку «Улбике», идейным вдохновителем и организатором которой был Мырзатай Жолдасбеков, видный общественный и государственный деятель страны. На сцене была воссоздана любовь молодых людей, которая зародилась благодаря их поклонению искусству, это видно из песенного состязания – айтыса Улбике и Кудери. Ахан, несмотря на свой преклонный возраст, в обязательном порядке, не дожидаясь звонков от младших по возрасту, поздравлял по телефону с праздниками близких друзей и родственников. Он никогда не делил близких людей по должностям, ранжиру. Звонил им от чистого сердца и любви. Этот нравственный урок, преподнесенный нам, младшим, навсегда останется в наших сердцах. В редакции его уважали не только потому, что он был старшим по возрасту, участником Великой Отечественной войны, но и потому, что был справедлив и часто выступал в роли третейского судьи, когда возникали споры и разногласия среди журналистской братии. Статьи и заметки Ахана, в основном, касались проблем сельского хозяйства, развития агропромышленного комплекса низовьев Сырдарьи. Некоторые из них были предметом разговора на заседаниях бюро районных комитетов партии, исполкомов райсоветов народных депутатов. Подписывался он, как правило, своей фамилией или псевдонимом «Кудерин». Многие любители русской бани со стажем до сих пор помнят Ахана как одного из страстных парильщиков. С одной стороны, это помогало ему залечивать раны, полученные на войне, а с другой, – баня была своеобразным местом общения для большинства горожан. Здесь можно было в неформальной обстановке узнать многое, чего не услышишь в редакции. В часы отдыха он отдавал предпочтение книгам, шахматам, виртуозно играл на домбре. Занимался стихосложе- нием. Как правило, посвящал стихи самым близким друзьям и родственникам. Поздравлял со значительными событиями в их жизни (юбилеи, назначения и др.) в стихотворной форме. Острое слово использовал и для того, чтобы пристыдить некоторых из них. Например, этому были посвящены такие стихотворения Ахана, как «Бір бастыққа», «Келмесең келмей-ақ қой туысқаным». С Рабигой-женгей, отец которой также попал в тиски сталинских репрессий и был расстрелян в 1937 году, они познакомились в послевоенные годы и создали семью. Родились Бахытжан, Куралай, Кундызай, Бауржан, Батырхан. Все дети окончили высшие учебные заведения и, благодаря воспитанию в семье, нашли достойное место в жизни. Особых излишеств дома не было, и дети воспитывались на личном примере родителей. Каждый с честью несет с собой высокие нравственные ценности, служа своему Отечеству. Куралай лечит людей, Кундызай дает им знания, Бауыржан защищает интересы государства, дослужившись до звания полковника, а Батырхан обеспечивает работой многих и многих жителей Приаралья, являясь топ- менеджером одной из нефтяных компаний в Кызылорде. Жаль только, что из-за болезни раньше времени ушел из жизни старший сын Бахытжан и не увидел своих внуков. Несмотря на большую семью, невысокое жалование, Ахан всегда находил средства, чтобы поддержать своих сородичей в тяжелые времена. Примеров тому немало (оказание материальной помощи и моральная поддержка Калтаю Мухамеджанову, Казыбаю Кудайбергенову и другим в их студенческие годы, тяжелые минуты). Ахан был гостеприимным хозяином. За его дастарханом собирались его сверстники, родственники и начиналось своеобразное состязание острословов и акынов. Среди них отметил бы Жакипа Идрисова, Ормана Нурхабаева, Алмагамбета Бержекеева, Жарылкасына Шукенова, Макаша Калымбетова, Жанабая Азаматова, Калтая Кудайбергенова, Пазылбека Абрахманова, Танеша Оразова, Бименды Баймаханова, Омара Азходжаева и других. Ахан прожил трудную, но яркую жизнь. Прожил честно, с открытым сердцем. Оставил потомков, которые продолжают славные дела своих прародителей. Жаль только, что он не смог увидеть и услышать при жизни решение прокуратуры Кызылординской области от 25 марта 1996 года о посмертной реабилитации своего дяди (старшего брата) Мухамеджана Нурекеева.

Кенес Махамбетов, «Кызылординские вести», 4 мая 2013 года.