Отрывок из книг ученых

Научное исламоведение в России, в первую очередь благодаря исследованиям крупного историка Центральной Азии, отца среднеазиеведения В. В. Бартольда (1869–1930), достигло определенных успехов в изучении истории формирования, эволюции и современного состояния мусульманских социумов Центральной Азии. Однако результаты этих работ остались невостребованными на фоне тактических задач управления завоеванными территориями и подчинения местного социума требованиям общероссийских стандартов.

В последующий период своего зависимого развития – в советскую эпоху (1917–1991) – казахское мусульманское общество не имело шансов стать объектом комплексных исламоведческих исследований. Внедрение новой тоталитарной идеологии, вовлечение широких народных масс в новые социальные эксперименты не предусматривали научного изучения традиционных обществ, а перед «прикладной наукой» стояла цель обслуживать политику по их подчинению правлению одной партии. В результате осуществления открытой антирелигиозной политики на территории Казахстана тотальным репрессиям систематически подвергались религиозные авторитеты – хранители и носители традиций местного мусульманского общества. Сейчас трудно установить размеры и масштабы безвозвратных потерь в материальной и духовной культуре, параметры

осуществленных трансформаций в сознании, исторической памяти и религиозной жизни населения. Под прямым воздействием долговременной прагматической политики атеизма постсоветское мусульманское общество приобрело такие черты, как низкий уровень религиозных знаний в среде верующих, слабое развитие исламских институтов, частичная утрата традиционных связей с исламской культурой, ослабление нравственности, формирование «отдельных пережитков» ислама (стереотипов) на основе народных верований, представлений и домыслов непрофессионально подготовленными богословами, служителями культа, изоляция мусульман от осталь ного мусульманского мира и т. д.

С провозглашением в 1991 г. независимости Республики Казахстан появились реальные возможности для того, чтобы обращаться к изучению различных аспектов традиционной культуры. Например, было обнаружено и издано много новых документов о казахских ханах, султанах, батырах и биях, репрессированных представителях интеллигенции, политической элиты и т. д. Из числа новых направлений в исследованиях можно отметить те, которые в прежние годы были под запретом. Живой интерес вызвали генеалогии разных родов и племен – шежире, среди которых отдельную группу составляют сакральные родословные кожа – насаб-нама. Стало возможно использовать эти виды первоисточников для разработок важных аспектов истории казахского общества, государственности и национальной идентичности. Однако возникли трудности.

С одной стороны, в историографии сохраняют свою силу старые предубеждения, стереотипы, отрицательно-оценочные подходы к упомянутым источникам, когда они разработчиками старых идеологий либо вовсе игнорировались, либо использовались для отвержения «старого феодального строя». С другой стороны, появились объективные проблемы в планомерном и систематическом сбореразбросанных по стране и миру источников, их каталогизации, из-

дании, введении в научный оборот, профессиональной обработке, разработке со стороны компетентных специалистов соответствующих подходов и методов по извлечению из них достоверных исторических сведений.

Большой научный интерес вызвала Явление кожа неразрывно с культурой вокруг святых мест, сакральным миром мусульманского общества, широким комплексом духовныхценностей, хранителями и носителями которых являются представители священных фамилий. Поэтому в рамках данного исследования изучение среды кожа проводится в тесной связи с изучением комплекса святых мест, мифологии и культа мусульманских святых.

В ходе наших исследований, ведущихся с 1992 г., обнаружена связь кожа с суфизмом: вместе с письменными родословными в частных собраниях кожа в большом количестве обнаружены документированные разрешения на руководство и воспитание суфиев (иршад-нама), выданные шайхами-муршидами различных братств (Накшбандийа,Кадирийа, Йасавийа). В этих же семейных собраниях кожа хранятся различные артефакты: навершия флагов (туг, ту), которые в прошлом

им давали право свободно передвигаться по территориям различных казахских племен, других племенных союзов, занимаясь наставничеством; посохи (‘аса, хасса); молитвенные коврики (саджжада, джайна-маз); рубище (хирка); головной убор суфиев (кулах), старинные списки Корана на пергаменте (Мусхаф) и др. Заслуживают отдельного внимания семейные традиции кожа, которые передаются из поколения в поколение. Опираясь на этот комплекс культурных традиций, кожа играли и играют важную роль, занимая ведущую позицию в процессе сложения и функционировании традиционных и современных мусульманских обществ как в Казахстане, так и в остальных частях Центральной Азии.

Аккоргандык кожалар. Общее название второй ветви этого крупного  рода происходит от словосочетания «Ак-Корган» (буквально: «Белая крепость») – прежнего названия поселка Тугискен, что располагается в Жана-Корганском районе Кызыл-Ординской области. На территории поселка находятся руины средневекового городища Ак-Корган. Из текстов опубликованных нами родословных (насаб-нама) становится ясно, что данное городище до XIV в. называлось Урунг-Куйлак (буквально на огузском диалекте тюркского языка «Белая крепость», «Белое поселение»). На территории поселка находятся почитаемые могилы святых предков Алты-Шайх балалары – Садр-ата (старшего брата Ходжи Ахмада Йасави), Койлаки-ата (Маулана Сафи ад-дина Урунг-куйлаки), Хусайн-шайха, Кара-шайха и др. Общим предком Алты-Шайх балалары является Исхак-Баб – потомок ‘Али ибн Аби Талиба в седьмом колене от его сына Мухаммада ибн ал-Ханафийа. Почитаемая могила святого всетуркестанского масштаба – Исхак-Баба  расположена на территории села Баб-Ата в Созакском районе Южно-Казахстанской области. Большинство святых региона генеалогически связаны с этими родами Алты-Шайх балалары и являются потомками Исхак-Баба: Арслан-Баб, Ходжа Ахмад Йасави, Занги-ата, Карга-Баб, Лачин-Баб, Домалак-ана (Нурила-ана, супруга Байдибек-ата – общего родоначальника племенных союзов Старшего жуза казахов – Албан, Суан и Дулат) и др Основу культурного мира кожа составляет сакральная история (насаб-нама), рассказывающая о происхождении определенного рода кожа и о том, как этот род переселился в Центральную Азию и основал локальные мусульманские общины. Ее различные версии сохранились и бытуют среди современных казахских кожа,  узбекских худжа, уйгурских ходжа, каракалпакских кожа и туркменских овлат в письменной

и устной формах. На бытование насаб-нама в Центральной Азии в числе первых из исследователей обратили внимание члены Туркестанского кружка любителей археологии (ТКЛА). Их силами была осуществлена публикация одной из ее обнаруженных версий.Новый импульс изучению сакрального сказания дал американский исследователь, профессор Университета штата Индиана Д. ДиУис. Под влиянием его работ порожденное обретением независимости в 1991 г. желание понимать историю Центральной Азии по-новому и искать еще не привлеченные к исследованиям источники способствовало усилению внимания центральноазиатских почитателей истории края и к насаб-нама.

Чудеса, творимые кожа. Способность творить чудо – одна из главных для духовных авторитетов в Центральной Азии. Многочисленные и разнообразные проявления чудотворения святых большей частью нашли свое отражение в житийной литературе (манакиб) суфиев. Известно,

что значительная часть письменных памятников этого жанра в данном регионе составлена авторами из братства Накшбандийа. Накшбандийские шайхи были активны главным образом в оседлых регионах края. Многие сочинения накшбандийских авторов достаточно хорошо из-

учены и опубликованы3. Однако письменных памятников житийной литературы в районах традиционного обитания кочевых племен составлено много меньше. Рассказы же о чудотворениях святых в большинстве своем не записаны, они до сих пор продолжают бытовать в устной форме. Даже их малая часть, зафиксированная в письменности, в недостаточной степени известна научной общественности. Одна из главных черт святого – ведение (знание) тайного знания (батин). Он быстро угадывает мысли, намерения простых или знатных людей, например, он узнает богатых или высокопоставленных людей, прибывших на прием к нему в одеянии нищих. Святой обладает телепатическими способностями: он знает про сны посетителей, даже вме- шивается в процесс сновидения, советуя им что-то предпринять, как поступать.

Способность святого распознавать «скрытое», предвидеть будущее в деятельности некоторых кожа материализовалась в хозяйственной (например, святой помогал находить сбежавшего коня или другое животное) и социальной жизни (святой путем проведения телепатического сеанса находил вора и возвращал ворованное имущество). Религиозная жизнь кочевника имеет ряд черт, которые отличают ее от образа жизни горожан. В понимании этого явления ключевое значение имеет кожа-святой. Именно через него кочевник-верующий обращается к божеству с мольбами о помощи. При помощи молитв святого люди надеялись избавиться от несчастий и болезней. При лечении больного святой творил разные чудеса: люди от его гипноза падали в

обморок или засыпали, парализованный человек после его ударов плетьми и чтения особых молитв начинал ходить. Во время коллективного исполнения радений (зикр) святого и его учеников многие больные находили выздоровление (чаще всего, это психически больные).

Существует очень много рассказов, в которых бездетные люди (правители, пожилые или обыкновенные люди) просят святого даровать им потомство. После молитвы святого они действительно становятся родителями. Иногда святой использует обыкновенные методы, напри-

мер, нажимая своим посохом три раза на пуповину будущей матери. И после рождения ребенка связи семьи со святым не прекращаются: при болезни ребенка они зовут его домой, делают ему систематические подарки (назр) или просто при каждой встрече святой плюет в рот ребенка в целях охраны его от несчастий и болезней. Каждый род, племя или аул имеют своего кожа. Считается, что наличие такого опекуна избавляет их от хозяйственных трудностей, связанных с природными катаклизмами, несчастий в семейной жизни, отсутствия потомства, неудач при начале нового дела и т. д. Поэтому при появлении кожа в ауле/селе или на стоянке ему оказывали почет, знаки уважения, приносили ему подарки (хиба), всячески старались угодить ему. При оказании недостаточного внимания своей персоне кожа мог открыто разгневаться, обидеться, проклясть кого-то (ду‘а’-и бад). Считалось, что тогда благодать (барака) покидала это селение, семью или конкретного человека. Первая неудача, несчастье или болезнь связывались именно с этим событием. Тогда провинившийся торопился предотвратить или смягчить гнев кожа. Его спасало только публичное признание своей ошибки (тауба), т. е. проявленного неуважения к персоне кожа. От гнева (каргыс, ду‘а’-йи бад) кожа случались всякие несчастия с человеком: он заболевал неизлечимой болезнью, попадал в тюрьму или умирал скоропостижно. Целую группу составляют рассказы о злоключениях советских тюремщиков, которые мучили кожа в неволе в

годы сталинских репрессий. На самых жестоких следователей, часто из числа немусульман – русских, корейцев, нападали стаи бешеных собак, диких птиц, диких пчел и убивали их. Особо много рассказов о событиях недавнего прошлого, когда предок того или иного кожа легко отворял двери камеры, закрытой на ключ. После неоднократногоповторения этого чуда начальник тюрьмы (чаще всего мусульманского происхождения) вынужденно, без составления какой-либо документации, отпускал святого домой или отправлял его подальше от родины. Имея в виду, что в XIII–XIV вв. учение школы Абу Ханифы (699–767) – ханафитский мазхаб – стало доминировать в бассейне Сырдарьи, можно предположить, что занимавшие до сего момента ведущие позиции местные богословские круги начали чувствовать нажим со стороны ханафитов. В качестве ответа на этот идеологический вызов, вероятно, появилась одна из ранних редакций данного сказания. В нем противники ханафитов – мухаддисы, шафи‘иты из их числа, прежде пользовавшиеся определенным влиянием в регионе, показаны в качестве сподвижников трех братьев. Итак, ознакомление с этой группой имен позволяет нам предположить, что составление ранней редакции сакрального сказания имело место в той среде мусульман, которая прежде игнорировала ханафитов (Сайрама/Исфиджаба, Шаша и др.) и была в союзнических отношениях с традиционалистами, в первую очередь шафи‘итами. Особый интерес представляют города, куда направились герои вслед за покорением и исламизацией Ферганской долины: Шаш и Сайрам.

До Сайрама братья действуют совместно. За Сайрамом войска мусульман делятся на три армии: ‘Абд ал-Джалил-Баб во главе сорока тысяч воинов направляется в регион левобережья Сырдарьи, Исхаб-Баб – с пятьюдесятью тысячами в правобережье Сырдарьи, ‘Абд ар-Рахим-Баб с шестьюдесятью тысячами воинов воюет в регионе, находящемся на северных склонах гор Тянь-Шаня от долины Чирчика до современного Синьцзяна. На вновь завоеванных территориях братья занимаются культурной деятельностью – они основывают города и селения, проводят каналы, развивают земледелие и т. д. Например, в сказании сообщается, что Исхак-Баб основал крепость Каргалык. Селений с названием Каргалык в Центральной Азии много. Одно из них находится у современного населенного пункта Баб-Ата вблизи села Шолак-Корган в Созакском районе Южно-Казахстанской области. Население Каргалыка при Исхак-Бабе составляло от десяти до сорока тысяч дворов. ‘Абд ар-Рахим-Баб строит крепость в вилайате Йаркант (в Синьцзяне), где ныне имеется село под таким же названием.

Схожая тема в сказаниях – воскрешение героя после смерти. Отдельные святые, убитые в неравном бою, совершая чудо, воскресали через некоторое время. Например, Шах-Мансур ибн Мухаммад ибн ал-Ханафийа был убит в бою у Касана (на севере Ферганской долины), неверные даже вознамерились совершить надругательство над его телом. Тут Шах-Мансур воскрес и, держа свою отрубленную голову в руках, исчез от взоров врагов. Шакпак-ата в Тубкараганском районе (Мангистауская область Республики Казахстан), убегая от врагов, исчез в долине Кунан-Су. Сахабе ‘Уккаше ибн Михсану ал-Асади отрубили голову в бою у села Карнак в Туркестанском районе, однако его голова чудесным образом прокатилась через возвышенность и исчезла в колодце. С тех пор этот колодец почитается как святое место. Здесь до сих пор паломники проводят обряд испытания своей греховности или безгрешности: тот, кто поднимет ведро с водой из этого колодца, считается безгрешным, иначе – он прожил бесполезную жизнь. Как утверждал В. Н. Басилов, сюжет о герое с отрубленной головой известен большинству цивилизаций от Дальнего Востока до Исландии. В этом можно усмотреть желание всех религиозных систем утвердить превосходство религиозного над мирским: преодоление смерти, ибо в миру отделение тела от головы означало смерть.Святость главных героев еще может проявиться в их Одно из богоугодных дел, осуществленных героями сказания, – совершение обязательного хаджжа в Мекку. В функциональном отношении этот сюжет должен означать возобновление связей героя-улемас корнями исламского учения. С другой стороны, в далекой Централь-

ной Азии исполнение данной обязанности (фард, фарз) ислама было трудным, практически недоступным для большинства простых верующих обрядом. Поэтому исполнение чего-то почти равного паломничеству в Мекку было идеалом в условиях Центральной Азии. Идея снятия копии с Ка‘бы (Ка‘ба-хана) при строительстве храмов присутствует в сакральном сказании. Например, Исхак-Баб при посещении Ка‘бы берет его размеры и при возвращении в Сайрам строит мечеть в местности Джуйаб/Чуйаб по подобию здания Ка‘бы. Сооружение, подобное Ка‘бе, построил также сын ‘Абд ал-Джалил-Баба Хусайн-кожа в городе Озгент. За эту заслугу при посещении их гробниц в Жана-Корганском районе паломники (зийаратшылар) совершают особый обряд: сначала они здороваются с Хусайн-кожа и только потом с его отцом ‘Абд ал-Джалил-Бабом (Хорасан-ата). В 1996 г. здание Ка‘бы при святом месте рода Хорасан на территории хозяйства Задарья в Жана-Корганском районе было заново отремонтировано.В этом сюжете сакрального сказания не предпринимается попытка переноса хаджжа в другой регион, скорее всего, этот шаг можно расценить как желание сакрализации личности или объекта (за способность мгновенного перенесения города Мекки с Ка‘бой и жителями, строительства схожего на Ка‘бу сооружения и т. д.). Центральное место в насаб-нама занимает идея о том, что святые творят чудо (карамат, хаварик-и ‘адат, харик ли-л-‘ада), которое не под силу обыкновенному человеку. Под карамат в более ранней догматической и агиографической литературе понимались особые способности, которые приобретались (а в большинстве версий – давались с детства) как наследие от Пророка, благодаря щедрости и великодушию Аллаха. В целом (без деталей) карамат предполагал наличие сверхъестественных способностей: за одно мгновение передвигаться на огромные расстояния, незримо участвовать в разных событиях, умение их предвидеть (включая природные явления и катаклизмы) и т. д. Чудо, малое или невероятное, совершается святым (вали, мн. ч. аулийа’) «во имя ислама», «во имя блага для людей». В соответствии с Кораном и хадисами приближенные к Богу обладают способностями к сверхъестественным деяниям. Карамат проявляется у вали в нарушение обычного (положения вещей): преодоление больших расстояний за кратчайшее время; появление, при необходимости, еды, пития, одежды; (свободное) хождение по воде; способность летать; разговаривать с неодушевленными предметами, отводить беду, выдержать натиск врагов и другие подобные действия2. Чудеса, сотворенные в сакральном сказании «в период завоеваний» (ранний период), имеют несколько видов:

1) созидательные (основание городов, селений, крепостей, строи-

тельство дорог);

2) ирригаторская деятельность (проведение каналов, арыков, от-

крытие и ремонт источников воды);

2) охранительные (защита города от нашествия войск неприятеля,

стихийных бедствий – засухи, пожара, наводнений);

3) завоевательные (газат, газават, организация военных побед над

«неверными язычниками», освобождение города, селения от их ига).

В частях сказания, где раскрывается история поздних периодов, го-

ворится о чудесах меньшего масштаба, творимых шайхами, потомками

героев уже в поздний – «исламский период»:

1) аскетические – святые все время проводят в молитвах, вообще

не спят неделями, вследствие чего им не надо совершать ритуального

омовения (тахарат), мало пьют воды и употребляют мало пищи;

2) территориально-пространственные – они умеют быстро пере-

мещаться в пространстве: например, Ходжа Ахмад Йасави, Сулайман Бакиргани часть утренней молитвы (сунна, суннат) исполняли в Туркестане, другую часть (фард, фариза) выполняли в Мекке;

3) вызывающие кару за неучтивое отношение к потомкам святых – они расправлялись со своими идейными противниками. Например, Имам Маргуз, прибывший из Хорезма в Туркестан специально для обличения отхода от ислама Ходжи Ахмада Йасави по вопросам мусульманского права (фикх), под воздействием чудес, совершенных его тремя учениками (Суфи Мухаммад Данишманд, Сулайман Бакиргани – Хаким-ата, Баба Мачин), забыл напрочь про свои заранее подготовленные вопросы (их общее количество было 3000); 4) активное вмешательство в природные явления – в сезон жестокой засухи после неудачных попыток проведения обряда вызова дождя (тасаттык) люди в селе Шауылдер Южно-Казахстанской области обратились к Патти-ишану – потомку Хорасан-ата с просьбой вызвать дождь. После молитв Патти-ишана начался сильный дождь, который шел три дня. В другом случае в ответ на обращения, молитвы йасавийского шайха, жившего при Бокей-хане, появилась вода в высохших родниках и колодцах.

Сюжеты сказания, связанные с темой полета, перехода огромных расстояний, составляют отдельную тему. Главный святой Туркестана Ходжа Ахмад Йасави покрывал большие расстояния за считанные секунды, пробегая по облакам. Основатель же рода Сабылт кожалар свое имя получил за то, что ходил по облакам. Другие святые, покрывающие длинные расстояния за считанные секунды, носят прозвище «Парранда» («Птица»). Эти рассказы о чудотворениях созвучны культу птиц (карга, уйрек, лашын, кабутар), широко распространенному в этом регионе. Рядом с Арслан-Бабом в Шауылдере похоронены двое святых – Карга-Баб и Лашын-Баб. В Ферганской долине, при святом месте Пур Сиддик в городе Маргилан, где похоронен потомок халифа Абу Бакра ас-Сиддика, держат огромное количество голубей. На пожертвования паломников (хайр-у садака, назр) покупается корм для птиц. Заметим только, что почитание птиц и связанный с ним культнеба имеют глубокие корни в центральноазиатской культуре.

Дар чудотворения в представлениях верующих. Следует отметить, что кроме кожа, потомков святых, дар совершать чудо мог появиться и у людей обычного происхождения. Эта способность ими часто приобре талась после проведения ночи (тунеу) у святого места в течение сорока

дней (чилла). Способность творить чудо приходила к этим людям после их случайных встреч со святыми Хидром, Илйасом и Абдалом. Им покровительствовали духи этих великих святых: когда патронируемый человек оказывался в степи/пустыне на один-два дня и ему угрожала опасность, то его на коне сопровождал дух (по виду походивший на его покойного учителя) до ближайшего населенного пункта. Они снились в начале карьеры святого и помогали овладевать знаниями, становиться шайхом. Духи также помогали святому выучить большую часть текста Корана наизусть за короткий период времени. Когда кто-либо направлялся посетить святого, то он его защищал от мух, хищных животных или других опасностей, подстерегающих путника. Способность новоявленного святого творить чудо не сразу воспринималась обществом, и в особых случаях вали подвергался испытанию. Самым крайним способом испытания было сожжение святого на костре, сложенном из степного растения (томар). Лишь некоторые со-

глашались на такой шаг, остальные переезжали в другие страны, оставив навсегда свои владения. Из святых, успешно выдержавших такой экзамен, упоминается Мусир-‘Али-шайх (Суфи-‘Азиз), родоначальник племени кереит кожалар. Предания гласят, что при испытании его способностей костер горел семь дней. По почетному прозвищу прадеда Шенгельды, полученному при сожжении на костре из дров шенгеля, род одного из наших информантов Полат-кожа Маманова назывался шенгелды кожалар. Сын правителя Сыганака после смерти своего отца решил устроить испытание кожа, устроив большой костер из саксаула. Такое испытание выдержали сыновья Дуана-кожа. Одно из последних испытаний имело место в советское время в селе Бердак в Каракалпакстане в 1937 г., когда дядя информанта по линии матери – Даулет-кожа тоже вышел из костра невредимым. Другим широко распространенным способом испытаний было требование определить масть и пол теленка в чреве коровы. Видоизменение сакрального сказания, его дрейфование в кочевой среде не прекращались. Особую остроту оно приобретало в периоды

глобальных геополитических изменений. Некоторые святые, жившие в тяжелые годы джунгарского нашествия, помогали отражать натиски врагов. Например, Окшы-ата и Шауылдер-ата убивали враговязычников, находящихся на дальнем расстоянии, путем произнесения губительных молитв. При святом месте нередко в пруду водятся священные рыбы, на мавзолее живут голуби, вокруг него растут священные деревья. Существует строгий запрет – их нельзя трогать, ловить, убивать или валить.

Нарушителей ждет кара (каргыс, ду‘а’-и бад) святого места. Часто рассказывают, что человек, совершивший святотатство, заболел параличом или другим тяжелым недугом или скончался внезапно. Несмотря на испытания времени и судьбы явления местной духовной жизни продолжают играть большую роль в жизни верующих. Отвечая на вызовы времени, святые места приобретают новые черты, трансформируются. Многое еще предстоит в их изучении. При этом большое значение имеет создание базы данных, разработка новых методик для их всестороннего изучения. Сакральные рассказы, мифы объясняют силу святого места, делают обязательным зийарат к нему, устанавливают правила паломничества (адаб-и зийарат) и т. д. Идеологическую базу для действующих святых мест составляют мифы о чудесах, сотворенных похороненными в них героями или их потомками. Эти мифы знают не только кожа, они широко распространены среди населения.

                                                                                                                        Аширбек Муминов, Анке фон Кюгельген, 

                                                                                                                             Девин ДиУис, Михаэль Кемпер